Сьюзан была старшей сестрой Донны и это означало, что в ее утверждениях есть доля правды. Сара и сама знала, что это так. Она ведь встретилась с ним тогда, когда он возвращался именно из паба и от Луки тянуло этой пропиткой из алкоголя и сигаретного смога.
Сара прекрасно знала, что её сестра лопнет от злости и горя, если услышит об этом.
Все в округе слышали, что Сьюзан встречалась с Лукой пару месяцев назад. Они были любовниками или что-то вроде того такой короткий срок, что о нем было нечего говорить. Они просто спали и Лука, когда оказался разоблаченным, купил Доре большой букет роз и, как всегда, был прощен. Как же иначе?
К слову, ходили слухи, что Сьюзан была беременна и когда Дора пошла с ней разбираться, то всё случилось так, что ребёнок «испарился». Вероятно, Сьюзан лишь подразнила Дору. Сара подумала о том, что её сестра готова уничтожить всё на свете и любой ценой, только бы сберечь своё мнимое счастье.
— Откуда мне знать? — спросила Сара так обыденно, потому что её не волновало, где проводил время её зять.
Но она любила свою сестру, смотрела на неё с добротой, потому что не умела иначе и всегда жалела, когда Иса обходилась с ней несправедливо.
— Тебе бы присмиреть и дальше идти лебезить, — вставила Сара и Френки рассмеялась, — Кто знает, иначе в какой канаве искать тебя после? Дора уже вспорола брюхо Сьюзан. Ты следующая, да?
Это было предупреждение и все это знали.
Донна только скомкано улыбнулась: Сара была честна — её сестра никого не боялась и была способна на многое. Хотя она сама, в отличие от своей сестры Сьюзан, предпочла бы не выступать против Доры Чангретты.
Это было очевидно. Каков бы не был ваш статус и кем бы не был ваш отец или брат, даже муж, всегда найдутся несколько дрянных людей, которые попытаются унизить или втереть в грязь. Вероятно, этот порок — отклик зависти, иначе зачем счастливому и переполненному собственными радостями человеку копаться в чужом грязном белье?
Сара затушила сигарету и удачно швырнула окурок в сторону так, как её научил Алфи, двумя пальцами. Её Алфи. Она улыбнулась этой мысли и двинулась прочь, прижимая к себе щенка.
Сара никогда не могла противостоять Алфи и его харизме и в эту секунду она хотела его так же сильно, как и он ее, где-то там, в стенах своей «пекарни».
Фрэнки помчалась за ней с довольной ухмылкой победителя. Казалось, им не было равных.
— С тобой все в порядке, Сара? — девушки поравнялись и прибавили ходу, чтобы разбрестись по домам. — Ты плакала. Тебя обидел твой воротила или что?
Сара задумчиво скривила губы: — Да, немного погорячился, — поправляя на плече сумку, нервно добавляя, выдавливая улыбку, — Сам же потом будет извиниться. Ты, кстати, что-нибудь слышала о сорорате?
Фрэнки напрягла извилины: — Моя мать говорила, что это случается только тогда, когда женщина, за которую заплачен выкуп умерла или ещё чего хуже.
Сара хмыкнула: — Что может быть хуже?
Фрэнки пожала плечами: — Так было с её матерью. Но, это ерунда, сказки старых итальянцев. Пережиток! Сейчас же все обангличанились давным-давно!
Сара грустно улыбнулась. Какой же это пережиток?
— А в чем суть-то, ты мне скажи? Не может он что ли денег взять и отвалить?
Френки прикусила губу: — Может. Но обычно выкуп возмещается либо в денежном эквиваленте, если у отца невесты он есть, либо… В общем, мужчина имеет право жениться на другой сестре, родной, двоюродной. Это уже как в договоре прописано.
Сара удовлетворенно усмехнулась: — А без договора нет разговора, правда? — и Фрэнки неуверенно покивала ей в ответ.
Девочки распрощались и сладкое воспоминание настигло Сару, когда в лицо ударил шлейф духов идущего впереди неё мужчины. Этот тяжелый и долго звучащий, выветривающийся с большим трудом и остающийся на коже больше суток аромат с древесными нотками уронил её в пространство паба на Лексингтон-Стрит.
Около трёх лет назад
Сара и Алфи были в пабе, когда пришла Дора. Тогда она ещё не была такой затерянной и болезненной пуританкой, воспитанной его величеством Лукой.
Было шумно и дымно. Сара пила лимонад, беседуя с Алфи на разные темы за тонкой ширмой из бруса, отделявшей столики и залы. Это был хороший бар, один из лучших в Лондоне. Сюда не пускали всякую шваль. Место сборища гангстеров и прочих личностей, вроде политиков, которые привыкли вести дела друг с другом и не зарабатывать ровным счётом ничего честным трудом. Этим они и были похожи.
Внутренняя атмосфера была поистине пятничной, громыхающей и весёлой, необходимой для отдыха.
Алфи, как и всегда, смотрел на Сару покорённым взглядом обаятельного подлеца, пока в бокале его трескались льдинки, заполненные джином. Его каштановые волосы и серые с зеленоватым оттенком глаза были выигрышной комбинацией. Сара застенчиво улыбнулась ему, осязая его правую руку на своей талии. Она не чувствовала себя зажатой, как внешне, так и внутренне, закинув ногу на ногу, пока Алфи позволял ей делать это.
Выросшая в семье лондонского бандита, Сара понимала сленг и всю необратимую терминологию криминальных личностей. Мат, вырывавшийся из уст мужчин, представляющих собой компанию Алфи, сменяющийся глубочайшими извинениями, не резал её слух. Скорее забавлял, да пополнял словарный запас. Это было её общество — общество зрелых мужчин, имеющих право быть в её жизни, на смену приевшимся ровесникам, которые не интересовали её даже в детстве.
Алфи вёл себя, как и всегда, по-джентльменски. Его разговоры были о работе, других бандитских группировках, власти и деньгах. Одет он был как всегда скромно, но со вкусом: накрахмаленная белоснежная рубашка с расстегнутой первой пуговицей, и закатанными по локоть рукавами. Оттенял белезну черный жакет и такие же брюки.
Он никому не позволял угнетать расположившуюся в их обществе мисс Сабини. Да никто и не пытался. Ну отдыхает с ними юная и красивая девчонка, иногда разряжающая обстановку простосердечными вопросами, умоляющих прожженных мужчин засмеяться в бороду. Что в этом дурного? К тому же, кто из приближенных Алфи рискнет трепаться о присутствии Сары в жизни мужчины?
Алфи пил джин, потому что каждый раз когда он находился с Сарой, ром не лез в горло, ровно, как и закуска. А напиток меланхолии успокаивал его разбушевавшееся сердце, обещающее вот-вот выпрыгнуть через рот.
Соломонс смотрел на Сару, и как говорила его мать, так, будто она была самым большим призом в его жизни, который он ждал, чтобы выиграть и развернуть целых тридцать с половиной лет. У Тавы всегда был острый язык, пронзающий не хуже меча.
— Смотри, Альфред, не разворачивай этот подарочек раньше времени, торопливыми, влажными и похотливыми ладошками, таки, даже если пень уже вовсю дымит!
Алфи произнёс это вполголоса и Сара рассмеялась, звонко и заразительно, зарываясь в его душистую рубашку, пропитанную запахом сильного тела и духов. Она заглянула в его красивое, так редко улыбающееся и уж тем более смеющееся лицо и страх потерять его внезапно стал острым. Однако, Алфи казался влюбленным в неё гораздо больше, чем она в него на данный момент и это развеивало её опасения.
Он коснулся её носа своим, не отрывая взгляда и не стирая с губ лёгкой улыбки, спросил, так, словно между прочим, низким шепотом:
— Хочешь, я сниму нам номер? — нежно коснувшись её щеки пальцами.
Сара слегка отодвинулась и вскинула брови в хлестком удивлении.
Она знала, что уже пора. Что взрослые мужчины не играют в «детство» или в «хочу-не хочу» больше месяца, а здесь шёл шестой, а от неё всё никакого конкретного ответа.
К тому же, Алфи достаточно рано установил, что Сара девственница, и, казалось, был вполне доволен этим. Если посчитать количество горячих обедов и стаканов лимонада, которые Алфи оплатил, то было уже очень и очень пора.
Она рассуждала, как казалось, здраво. Если бы Алфи хотел только «этого», без планов и дальнейших перспектив, то он не стал бы размениваться и оставил её. Но он ждал.