Алфи всегда говорил, что нужно улыбаться, когда проигрываешь, тогда победитель теряет вкус победы.
Сара выбралась из-за стола, чтобы сразу же подняться в свою комнату, но её остановил голос Дарби.
— Не так быстро, — отратовал он, — Сядь на место. Живо!
Чем ближе Дарби подходил к важной теме, тем злее он становился. Сара была уже виновата во всех смертных грехах, даже в его банкротстве.
Девушка покорно плюхнулась на стул. Иса молчала, наблюдая как бежит остывший суп по деревянному покрытию, впитываясь шерстяным ворсом ковра. Она догадывалась, что между дочерью и другом её детства возникли чувства и не видела в этом ничего плохого.
Будь она умнее, то поддалась бы соблазну с Соломонсом и жила бы сейчас в надёжных руках, да как за каменной стеной, пусть без детей, тяги к которым у Алфи не было. Обычно, люди, выросшие в больших семьях, делятся на два лагеря: те, кто не хочет заводить детей вовсе и на тех, кто обзаводится выводком, привыкшими к шуму и вечной суматохе.
Иса была за союз Сары и Алфи хотя бы потому, что он заслуживал её за те годы, что занимался ею прямо или косвенно, а Сара была достойна иметь сильного мужчину и право на большое счастье.
Иса заметила, как лицо мужа потемнело от злости. Саре, как и Доре, с детства хватало одного взгляда на него, чтобы понять: их отец собирается затеять свару.
— Расскажи мне, — спокойной поманил рукой на себя Дарби, — Расскажи мне, как ты снюхалась с этим никчемным пылесборником! — прокричал он громко и неожиданно.
Сара напряглась всем телом, смотря в своё блюдо.
— Ко вниманию всей семьи… — не дождавшись ответа, Дарби выбрался из-за стола и, вальяжно сдернув с груди салфетку, продолжил, — Лука донёс до меня информацию, что между Сарой и Алфи Соломонсом возникла связь! Уже несколько лет она спит с ним без стыда и совести! — последнее слово он выкрикнул в своей манере так, словно выставлял их отношения на общую потеху.
Сара стерла все эмоции, испытывая такой гнев и омерзение, что его невозможно было проглотить, как ложку дегтя.
— Лука в каждой бочке, и в каждой Сабини, теперь затычка?.. — неестественно процедила Сара, глянув на зятя искоса.
— О, да… — улыбнулся он чванливо, — Тебя давно пора было кому-то закупорить.
— И ждали для этого долбанного янки? — съязвила Сара.
Фредди вмешался, смотря на племянницу: — Это правда?! Этот выродок не врет?
Чарли подхватил брата: — Жаль, что в детстве тебя так редко секли! Ложиться под вонючего жида… который кстати и заступался за тебя… Вот что он взрастил по свою честь! Блеск! В этот раз ты превзошла саму себя!
Сара хотела что-то вставить в своё оправдание, но Дарби ей не позволил.
— Вы любовники! — прокричал Дарби, потому что иначе общаться не умел, — Скажи мне, что это не правда! Скажи! — требовал он, кидая в Сару салфеткой, и та пролетела чуть выше её головы, — Скажи! — жилы на его висках вздулись, — Скажи, что это не так! — верещал он, ударяя кулаком по столу возле её лица, гремя посудой.
Сара сжалась, спрятав голову, мотая ею в отрицании. Что она могла сказать? Что это не правда?
— Ты молчишь, значит, подтверждаешь слова Луки! — негодовал Сабини, хватая Сару за волосы, чтобы ее бесстыжие лицо оказалось перед ним, — Ты молчишь, мать твою!
Сара подняла взор и осмотрела разъяренные светлые глаза отца, его тонкие побелевшие губы и вздохнула. Она плавно стянула галстук и осторожно расстегнула три первые пуговицы рубашки, демонстируя в первую очередь отцу и всем остальным малиновые следы поцелуев на шее и ключицах.
—Да, черт возьми, папочка! — ухмыльнулась она через слезы, и Дарби грубее стянул её локоны того же цвета, что и у него, — Это правда! Мы с Алфи любим друг друга!
Дарби выпрямился и смачно сплюнул от гнева на услышанное. Все притихли.
— Совсем берега попутала…
Он схватил дочь за подбородок и голос его стал твёрдым: — Не говори со мной… Не обращайся ко мне так… Не называй меня папой!
Сара смотрела на его бешеное лицо, шипя от боли в нижней челюсти.
— Я знал, что у меня много врагов. Но не знал, — Дарби взмахнул рукой и скривил лицо, подбирая слова, — Что самый страшный враг живёт в моем доме, ест с моего стола и состоит из моей плоти.
Дарби скривился, чувствуя от Сары запах чужих мужских духов, осматривая грязные засосы еврея.
— Господи… — задумчиво процедил он, — Вспомни свою ошибку, когда попадёшь в ад за грехопадение с евреем.
Сара не дернулась, смотря в лицо отца.
— Еврей — мой враг! — внезапно взорвался Дарби и все вздрогнули, — Из-за него я нахожусь на грани банкротства! Он лишил нашу семью всего! А ты оказываешь честь, раздвигая перед ним ноги!
Сара разозлилась и тихо процедила: — Ты обвинил его в мошенничестве, но это была воля случая. Он выиграл честно, но ты… Ты сразу же решил содрать с него три шкуры, прогнал его букмекеров из Эпсома, — говорила Сара спокойно, но получалось не очень чётко из-за сжатой челюсти, — Ты убил множество еврейских мужчин, чьи дети остались без отцов. Алфи теперь вынужден помогать им, обеспечивать их до совершеннолетия.
Дарби прищурился: — Полагаю, это он тебе так сказал? Этот жид сказал тебе так? Из-за Алфи погибли отец и брат Луки! Он предал их бирмингемцам за кругленькую сумму! Распахнул цыганам поганые ворота в Лондон!
Сара отрицательно помотала головой: — Не он. Его это не касалось, я знаю. На Алфи нет вины.
Слезы сами рванули из её глаз.
— Всё, чего мы с ним хотим, чтобы наши семьи прекратили войны! Тава и мама до сих пор дружат! Вы дрались с Алфи ещё со школы,
я знаю. Почему бы тебе не помириться с ним раз и навсегда?
Дарби потупился и отпустил Сару. Он стал бродить по столовой в припадке ярости, столь явственной, что он почти ощущал ее на вкус. В отличие от жены, которая просто прикрыла лицо рукой, подобно героине из дешевой пьесы, он намеревался что-то предпринять. Что именно, он еще не знал, но бездействовать не собирался.
— Ты спуталась с этим паршивым подонком! Как ты могла? Грязные, вонючие Соломонсы! — Дарби сотрясал воздух поднятыми вверх кулаками, — Я мог бы вышвырнуть тебя вон, как последнюю сучку! Но я знаю решение получше! Ты выйдешь замуж за Луку! — выплеснул Сабини и Сара прикрыла лицо руками.
Только после свадьбы, лежа у себя в постели, несчастный отец, наконец, даст волю слезам. В Дарби поселится такое чувство, будто он отправил свое единственное дитя на заклание, как ягненка. А пока он был решителен и категоричен.
Иса накрыла рот рукой от ужаса.
— И на это есть две причины: твоё распутство, которым ты позоришь семью и сестра, не имеющая возможности родить ребёнка! Пора и тебе вертеться во благо семейства!
Сара в изумление посмотрела на свою сестру.
— Неужели ты готова вот так легко сломать меня? — обратилась она к Доре.
— Сара, — пролепетала она, подходя к сестре, огибая стол, опускаясь на колени, — Ты привыкнешь к Луке. Ну он же как наш папа! — Дора пыталась смягчить ситуацию и сказанное интонацией, — Когда был молодой: та же уверенность, стать, такой же красивый, такой же обаятельный, милый…
Дора попыталась улыбнуться, касаясь руки сестры. Дарби напрягся, а Лука лишь смотрел то на жену, то на Сару, ожидая реакции последней. Такая Дора ему нравилась.
Сара осмотрела сумасшедший дом, в который превратилась её жизнь и вдруг вскочила, от чего Дора подпрыгнула и отошла в сторону.
— У этого, — Сара кивком указала на Луку, — Ублюдка с моим отцом не было ничего общего! Что ты вообще несёшь, влюбленная итальянская подстилка?! Почему ты вообще тут торчишь и донимаешь нас всех своим нытьем каждые полгода? Катилась бы к себе домой в Италию, которую ты так любишь! А этот мерзавец не такой, как папа! — Сара взглянула на Дарби. Она любила отца, потому что ещё не знала истинных мотивов. — Между прочим, ты сама при всяком удобном случае вякаешь, будто папа на самом деле тебе и вовсе не отец и, если хочешь знать, меня твои слова очень даже радуют! Между нами нет родства! А значит, идиотский договор аннулирован!