Жест Алфи был тяжелым, вымученным, и это читалось по деревянности его движений.
Сара не спешила идти на встречу к Алфи, потому что он, вероятно, не ждал её, как раньше. И от этого было ещё тяжелее.
Она задумалась и воспоминание их первого свидания поглотило её тёплыми нотками.
Несколько лет назад.
Школьное занятие подошло к концу и мисс Рейнолдс взглянула на Сару и, видимо, она имела такой встревоженный вид, словно постоянно ожидала чего-то. У неё складывалось впечатление, будто Сара с самого утра занималась только одним серьёзным делом: ждала, смотрела в окно и ждала. Чего она ждала?
Мисс Дарла Рейнолдс задавала себе этот вопрос, поглядывая в окно, обводя вишнёвый автомобиль и прилагаемого к нему мужчину в пальто и чёрной фетровой шляпе.
Всякий раз, когда открывалась дверь в класс, мисс Рейнолдс замечала, как Сара поворачивала голову и в глазах её читалось ожидание и восторг, гаснувший почти моментально. Последние несколько дней Сара стала молчаливой, почти ни с кем не разговаривала. И вдруг, сегодня, в обычную среду, она оживилась.
Может, причина крылась в стоящем во дворе школы автомобиле с джентльменом, который и внёс разнообразие в её скучную школьную жизнь?
Мисс Рейнолдс отвлекла Сару, заставив взглянуть на неё. Она была молода, довольно красива, хотя выглядела чересчур скучно. Чувствовалось, что она гордится своим хорошим воспитанием и образованием, полученным в престижном учебном заведении.
Она была не замужем и, казалось, никогда не пробовала ничего из серьёзных отношений.
Для неё эта школа для девочек было идеальным местом, для её взглядов пуританки до мозга костей. Почти феминистское направление, зарождение которого, казалось, происходило именно в подобных заведениях. В то время в таких школах, как в Итоне, зарождался маскулизм.
В свою очередь, мисс Рейнолдс пыталась убедить всех девочек в необходимости отрицать мужской пол, как что-то более стоящее, чем возможность испортить линию жизни. Для учениц же, испытать иную жизнь, попробовать её на вкус — в этом состояло некоторое разнообразие.
Девочкам внушали, что их удел — не только материнство и замужество (что не менее важно, в какой очереди это случится), а образование и хорошая работа с возможностью роста карьеры. Ничего не скажешь — тоскливое и скучное, наполненное разумностью существование, зато лишённое эмоций и чувств.
Мисс Рейнолдс посмотрела на учениц в своём классе, на девочек пятнадцати-шестнадцати лет, и инстинктивно почувствовала, что большинство из них уже приобрели некоторый сексуальный опыт, о котором они могли бы молчать в стенах школы.
Все обучающиеся были выходцами из хороших и благополучных семей, однако им это не мешало.
И ей думалось, что распутство на деле и языке исключалось, но в мыслях это весьма могло быть. А что ещё остаётся в шестнадцать лет, когда гормоны бушуют? Фантазировать!
Многие пытались краситься, хотя это было не позволительно, но зато почти все курили, как паровозы, потому что это было модно и опасно.
Пока Сара укладывала свои учебники в сумку, наблюдая в окно за Алфи и дожидаясь пока остальные любопытные ученицы, облизав взглядами дорогущий автомобиль и статного мистера Соломонса, разбредутся по домам. Мисс Рейнолдс наблюдала за ней и она знала, что из себя представляет её семья и её взгляд на мужчину.
Ученицы покидали класс и мисс Рейнолдс заметила, как Сара прощается с девочками но, однако, не очень то спешит покидать здание школы, складываясь вычурно медленно. Зеваки приковывали взгляды к автомобилю и растягивались, выкручивая головы.
Когда класс опустел, мисс Рейнолдс обратилась к Саре:
— Полагаю, это за вами?
Внутри Сары всё посыпалось от мысли, что всё будет доложено родителям. Она пожала плечами, взглянув на преподавательницу так, словно та свалилась с неба.
— Что вы? Вовсе нет. Впервые вижу этот автомобиль. Может, это за вами?
Встречный вопрос застал мисс Рейнолдс врасплох. Она так же пожала плечами. Затем, злобно улыбнувшись, честно ответила:
— Нет. На самом деле нет.
Подойдя ближе к Саре, мисс Рейнолдс взглянула на машину ещё раз и, переведя взор чёрно-карих глаз на неё, спросила:
— Что вы видите?
Сара растерялась и несколько раз окинув взором учительницу, немного помолчала, прежде чем проговорила.
— Школьный двор, автомобиль не дешевле пятнадцати тысяч фунтов и…
Мисс Рейнолдс оборвала Сару тяжёлым вздохом.
— А что видите вы?
Мисс хмыкнула.
— А я вижу джентльмена, который сведёт вас с ума или в могилу. Или и то, и другое, но в таком порядке, — она дружески похлопала Сару по плечу, было в этом что-то сочувствующие.
— По крайней мере, я успею побыть счастливой, вероятно. Если уж толком не жила, то умирать будет не так горько. Кажется, мне всё равно нечего терять.
Мисс Рейнолдс прожгла Сару взглядом. Уже тогда она знала, в отличие от ученицы, что рассуждения Сары столь глупы, как и мечты о вечной любви.
— Родители будут разочарованы, — вздохнула она спокойно. — Понятное дело, вы хотите новых ощущений, но их можно получить и без собственных травм, жертв и утраты веры. Всё это уже пережили множество историй о любви, которые хранятся в книгах. Незачем разбивать себя, вы не находите?
Её рассуждения выводили Сару, но она держала лицо.
— Думаю, мои родители уже разочарованы. — пожала она плечами.
— Я выдам тебе маленький секрет: для них, — указала мисс Рейнолдс в окно пальцем на образ Алфи, облокоченного на дверцу и беседующем о чём-то со своим водителем. — Для мужчин невыносима сама мысль, что вы не нуждаетесь в этих ощущениях, что вы выше и дальше. Они не выдерживают, когда вы не имеете потребности в них самих.
Сара молчала и слушала, как и всегда.
— Вы только вообразите: они не хотят видеть тебя в более приличном учебном заведении, например, выпускницей Гарварда или Сорбонны. Они не выносят видеть нас, женщин, в высоком статусе, вроде директрис или начальниц. Потому что они не будут нам интересны, когда мы на высоте. Мужчины не умеют радоваться нашим успехам. Чудаки!
Сара только сдержанно кивнула и закинула сумку на плечо, чтобы выбраться из школы, когда она опустела, дабы девочки не пустили злых слухов. Репутация — это тень, и о ней необходимо заботиться даже в самый пасмурный день.
— Но разве можно их за это осуждать? — продолжала мисс Рейнолдс.
Сара посмотрела в сторону двери, и мисс Рейнолдс стало ясно, что с ней больше не желают разговаривать и это её разозлило.
— До завтра, мисс Рейнолдс. До свидания.
Открыв рот, она стояла и смотрела как Сара выходила из класса.
— Вам никогда не удастся сблизиться ни с кем из них, дорогая, — она остановила девушку этой фразой и Сара задержалась в дверях. — Настолько, чтобы они впустили вас в свою душу и оставили рядом на всю жизнь. Мужчины видят в нас слабину. В течение десяти лет, которые я потратила на одного из них, я изо всех сил старалась приручить его. Они знают о жизни больше, чем мы, и вряд ли мы когда-нибудь узнаем то, что знают они. Таковы условия их существования, им с детства на всех плевать. Для них нет авторитетов среди вышестоящих, кто бы это ни был — мы, или полиция, или наши отцы и братья. Так их воспитывают.
Мисс Рейнолдс с некоторым злорадством оглянула смущение Сары и то, как она вышла из кабинете без прощания.
«Зануда!» — без конца повторяла про себя Сара, сбегая вниз по лестнице, нарушая правила школы, минуя узкий коридор.
Раньше ей нравилась мисс Рейнолдс. Нравилась её сдержанность, её манеры, но её взгляды на мужчин такие категоричные, что Саре захотелось поцеловать Алфи прямо сейчас.
Сара перебирала в уме все мыслимые ругательства. Она понимала, что пора затормозить, но чем крепче ругалась, тем легче ей становилось и нервозность била из всех щелей. Алфи был там и ждал её, чтобы выпить вместе кофе. Живот крутило, в горле то и дело скапливался ком, а ноги становились ватными.