— Ты страстно желала оказаться в моей власти, так будь уж добра подчиниться, — проговорил он с улыбкой. Алфи решителен, порой безжалостен и своенравен по натуре, и Сара старалась не дышать, потому что Алфи вот-вот заполнит её кислородом. Её шестое чувство не ошиблось, и Алфи осторожно собрал в свои руки совсем бледные скулы Сары. Он согрел их теплом, и те постепенно розовели, как и в детстве, заливаясь весёлым румянцем беззаботности.
Его выражение было спокойным, даже немного серьезным и сосредоточенным. Он поцеловал Сару в лоб, затем в кончик брови и в висок, заправил за ухо прядь волос. Сделал это настолько нежно, что от каждого прикосновения его губ по телу пробегала волна мурашек.
Сара облизнула губы быстро, почти незаметно, но от Соломонса это не ускользнуло. Он понял, что она готовиться, делая свои и без того мягкие губы влажными и яркими.
Сара, кажется, совсем не понимала, что своими привычками и повадками становится для Алфи ещё более открытой и соблазнительной. Её подсознательно влекло, на каких-то животных инстинктах, к самым лучшим и самым сильным самцам.
Сара вовсе не от скуки часами изучала его плечи, измеряя глазами силу спрятанных под тканью рубашки мышц рук. Зачем-то обводила взглядом таз и его очертания, будто бы от этого зависело какое у них будет общее потомство.
Алфи не против того деяния, от которого затевают детей, касаясь лица Сары сначала горячим воздухом, а затем, почти не ощутимо, носом, откуда и шло неизведанное тепло.
Сара задрожала, смотря в его глаза и прося себя лишь об одном разумном — не прерывать зрительный контакт! Алфи согласен, поддаётся, смотря в её голубые глаза прямо, открыто и безукоризненно. Это пугает, но не отталкивает тебя. У Сары возникло ощущение, что Алфи ждал и планировал этот день давно, когда Сара ещё лежала поперёк лавки.
Он увидел в её глазах самого себя и не понял точно, для чего это изнеженное представление, ведь всё это было не в его манере поведения с женщинами. Утомлять разговорами, сладкими словами, нежными поцелуями и касаниями. Он любил брать слабый пол, дерзко швырять на кровать и вбивать в простыни так, как они этого заслуживали.
Алфи с нескрываемым интересом опустил одну ладонь на её шею, а другую — ближе к щеке, задевая уголок губ большим пальцем. Губы Сары подрагивали на это касание, желудок переворачивало и сводило, а глаза прикрылись. Он коснулся её губ поцелуем победителя. Ему приятно, что Сара загнана в угол. Его губы стали беспардоннее и настойчивее, накрывая её, и руки пустились в пляс по всему девичьему телу. Поцелуй был очень долгим, и от него у Сары заболели губы.
Алфи приближался, и рука его уже поглаживала женские бедра, решив всё за двоих. Светлая грудь её призывающе светилась в полумраке, и Соломонс приковал свое внимание к ней. Он вычурно смочил два пальца слюной и обхватил ими вершину её правого соска, легонько потянул верх и отпустил, затем повторил это снова. Следом он взял ее в рот и принялся посасывать словно ребенок. Сара ощутила, как его язык наводит кольца вокруг них, сменяя это легкими покусываниями и оттягиваниями. Её грудь полностью помещалась у него во рту.
Он делал все медленно и осознанно, подавляя порыв страсти. Сара почувствовала предел, и палящее нечто, хлынувшее к низу, обогащаемое кровью розовые складки. Однако его забавляло дразнить её и наблюдать, с каким отчаянным желанием она прижимается к нему, готовая вот-вот напроситься на грех.
— Мне нравится небольшая грудь, — сказал Алфи. Сколько раз он представлял себе, как берет эти грудки в свои ладони, ощущая бодро стоящие соски и нежно их массируя?
— А я просто не знаю, куда мне деть руки, — тупо усмехнулась Сара, и он взял её руки, ласково и нежно, укладывая на свои плечи, подсказывая и помогая. Она пальчиками ощупывала его шею, провела линию к огрубелой щетине, которую Алфи скоро уберёт лезвием у барбера.
— Самое прекрасное, что создал этот никчемный мирок — это ты, женщина, — сказав подобное, он поцеловал Сару в ребра, втянув аромат кожи. Зачем Алфи нужны лишние разговоры в такой интимный момент? Он же не глупец. Если сейчас он замолчит, то Сара выбежит из номера голышом от перенапряжения линии нервов.
— Расслабься, — отчеканил Алфи, придвигая Сару к расстеленной постели, перекидывая её ноги и прикусывая кожу на лопатках.
С минуту Сара смотрела на белые и хрустящие простыни, ощущая их прохладу и, наконец, осилив себя, проползла по ней на коленях, укладываясь ровно посередине.
Соломонс многозначительно выдохнул.
Тошнота подступила к горлу — и Сара не могла объяснить её причину. Разум больше не хотел ни о чём думать, и девушка опустилась на подушки, видя, как вздымается её грудь. По голому телу пробежал озноб, но Алфи не даст ей одеяла. Он согреет её сам.
Он нетерпелив. Алфи итак ждал Сару слишком долго. Коротал ночи в постели с чужестранками, которые никогда не смогут найти приют в его сердце. А вот Алфи, в свою очередь, давно обосновался в сердце Сары: она помнила, как была влюблена в него ещё ребёнком и привлекала внимание слишком изощренно. Алфи же был непреклонен, прямо как и Сара сейчас.
Он побрёл по её телу, целуя икры и бледные бедра, зарываясь в розовые складки между. Внизу живота все заскулило и не переставало ныть, а Сара стыдливо чувствовала, что её сок побежал в ложбинку и испачкал простынь, где Алфи оставлял очередь влажных поцелуев по её маленькому бутону.
Сара уставилась в потолок, замечая, какой же он чертовски непропорциональный, а руки её так и тянулись сами по себе к его шевелюре, в которую она запускала пальчики.
Сама не улавливая, как массирует его плечи, Сара впервые касалась его кожи. Мелкие несовершенства мужского тела попадали под её ладони, и Сара жадно вдыхала аромат возбужденного мужчины.
Алфи навис над Сарой и, не сводя глаз, повел линию от пупка к груди. Она лицезрела в сером взоре безграничное желание, пока губы его упивались грудью. Алфи делал это осторожно, касаясь языком маленьких ореол, и горошины предательски твердели в его устах. Алфи, кажется, заканчивал своё путешествие, обогнув ключицы, оставив на них прозрачную слюну. Лобызал шею и ловил маленькую, бьющуюся в волнении венку. Прикусывал линию подбородка и впивался в губы.
Очередная колея поцелуев попала на ее губ крыльями бабочек. И всё началось по кругу.
Соломонс без устали изучал каждый сантиметр её тела, точно географ, огибая его вершины и холмики. Алфи был нежен, приторно нежен, как конфетная помадка. Саре хотелось, чтобы это удовольствие не заканчивалось, и Алфи, точно вторя желанию, принял решение его продлить.
Он опустился между женских бёдер, целуя её, как маленькую, в лобик, стараясь овладеть ею, вцепившись в талию, опуская Сару на себя, но мужское достоинство, что было чересчур велико для первого раза, упёрлось в розовые складки и упрямо не хотело проникать. Придерживая рукой член, Алфи коснулся головкой половых губ, провел ею вдоль них. Он горячий, испепеляющий и перевозбужденный.
— Давай пальцами, сперва? — обрушил Алфи в тишине, стараясь быть миролюбивым. — Быстрее покончим с «торжественной частью», — чуть угрожающе добавил он, смачивая в слюне средний палец.
Сара звонко закричала, потому что была перепугана, а смелость внезапно куда-то делась, приподнявшись, перехватив его руку: — О, ради Бога! Алфи! — заставив Соломонса смутиться c властной улыбкой на лице. — Я не хочу, чтобы это случилось твоими пальцами!
Девушка велела ему сделать это как следует.
Вызов был брошен, и через секунду он стал медленно проникать, наблюдая за её реакцией, шумно выталкивая из лёгких воздух, опустив голову возле её виска.
— Ах… — по стону с её губ, Алфи было понятно, что его девочке хорошо от самой мысли, что она занимается чем-то особенным.