Иса напряглась, а Сабини опередил её.
— У нас будет возможность посетить лазурный берег Франции.
Женщина хмыкнула.
— Отнеси сестре пастилу, — попросил он, протягивая сыну свёрток с угощением. — А мне нужно сходить в клуб. Сегодня пятница! Аншлаг!
Дарби стоял посреди полупустой кухни, обедневшей, но сейчас её медленно заполняли различные вкусности. Иса кивнула и нахмурилась. Дарби повернулся к камину и, запустив руку в грудной карман пиджака, вынул её уже с пачкой денег. Пачка плюхнулась на стол. Иса взглянула на мужа и их глаза встретились. В ту же секунду она всё поняла.
— Ах ты грязный ублюдок, чёртов букмекер, ты продал её, да?! — закричала Иса. — Ты продал мою Сару, мою девочку, этому человеку… — от осознания она уже пролепетала последнее предложение, сгибаясь по полам, как лист бумаги.
Её руку, приложенную к губам, стало трясти, пока она склонилась над раковиной, роняя в неё солёные слезы. Иса плакала так тихо и жалобно, как израненная волчица, потеряв своего волчонка, что сердце Дарби закололо. Он попытался обнять жену, внушая ей с их первого дня знакомства, что величия добиваются путем ходьбы по головам. Но не по головам родных детей, в конце концов!
— Иса, милая, любимая… Иса, послушай меня, наша Сара заживет с Лукой как королева. Она выучится, Чангретта её поддержит! Получит престижную профессию и золотожильное рабочее место! За ребёнка Лука вознаградит её материально!
Иса с отвращением отпихнула от себя мужа, выпрямляясь, всё ещё смотря на него со зверским удивлением.
— Вот до чего ты докатился?! Ты же продал свою родную дочь, свою маленькую Сару, которую так ждал! Уйди от меня, грязный сутенер! — шипела Иса. — Господи, милостивый! С кем я прожила жизнь?
Её слова вызвали в Дарби волну гнева.
— Послушай меня, женщина! Мне были нужны эти сраные деньги! Лука будет о ней заботиться, пойми же ты! Она всегда будет в надёжных руках!
Иса ударила мужа в грудь в ответ на его слова.
— Мы же должны на что-то жить, неужели ты не понимаешь? Мой бизнес чуть не прогорел!
Иса обезумела от гнева. Волосы её растрепались. Внезапно она ясно увидела всю свою жизнь. Увидела грязь внутри своего супруга, его алчность и жестокость. Она осмотрела большую кухню, которая больше была не нужна: здесь больше не суетились кухарки, только старая экономка Роз. Дом превращался в пустующий замок. Дарби понимал всю тщетность и продавал всё, даже собственную дочь.
В голове у Исы словно что-то щёлкнуло.
— Ты дал мне всё, не спросив, хочу ли я этого. Ты дал мне дитя, выдернул из захолустья, приручил! А я в ответ пыталась быть тебе хорошей женой, хотела подарить тебе больше детей, потому что, как мне казалось, ты любил их. Ваша с Сарой связь была ещё с утробы. Помнишь, как ты говорил с ней, когда она ещё росла во мне? А теперь, когда она находится от тебя на расстоянии вытянутой руки, отчаянно ищет помощи, ты не подходишь к ней, использовав как разменную монету. То, что ты сделал — это предел, Дарби. Ты продал мою любимую девочку Луке! Меня тошнит от тебя, Оттавио!
Дарби накинул пиджак и, виновато посмотрев на жену, направился к двери. Когда он открыл её и обернулся, Иса рыдала над раковиной, согнувшись от боли.
Фрэнк сидел в набранной горячей водой ванной и ел пастилу, сахарная пудра летела во все стороны. Он болтал ногами и улыбался Саре, что повисла на краю из последних сил, чтобы присматривать за ним, как велела Иса. На краю подноса стояли две чашки чая и разные сладости. Саре их даже видеть не хотелось.
Наблюдая за братом и за тем, с какой жадностью он ест угощения, Сара почувствовала лёгкую естественную зависть и схватила с подноса кусочек яблочной пастилы. Затолкав её в рот, она чуть скривилась от кислоты и принялась жевать. Желейная форма никогда не привлекала её, а сейчас и вовсе встала комом, когда она проглотила её и запила сладким чаем.
Фрэнк улыбнулся.
— Вкусно тебе, Сара? — она кивнула, соврав, ощущая тошноту, подступающую к горлу, но настойчиво сглатывала накатывающие позывы. Её тело залихорадило, холодный пот выступил на лбу мелкими горошинами, руки и ноги стали ватными.
— А я больше всего мамин зефир люблю! — ратовал Фрэнк, кривляясь и играясь в теплой воде. — Ты любишь зефир?
Когда Сара услышала это слово, то в нос ей ударил противный запах сырого яйца, и позыв к рвоте был таким сильным, что её вырвало. Она не успела подскочить к унитазу, опрокинув чашку с чаем, который растёкся повсюду. Её рвало, снова и снова. Фрэнки испуганно наблюдал за сестрой. Она сидела на кафельном полу и рыдала, опустив голову в унитаз, и снова рвота захлестывала её.
— Я позову маму! — проговорил он с отчаянием, выбираясь из ванны, потряхивая мокрыми волосами, переступая через разлитый чай и желудочное содержимое.
Сара испуганно вскинула голову.
— Нет, Фрэнки! Фрэнки, не надо! — попросила она, протягивая к брату руку. — Только ничего не говори маме, ладно?
Мальчик важно поправил на плечах приготовленный мамой тёплый халат и с детским беспокойством посмотрел на свою сестру.
— Почему бы тебе просто не помочь мне прибраться? — спросила она, смотря на Фрэнка через зеркало, поднимаясь к раковине, пачкая щётку в зубном порошке.
Мальчик взял швабру и, окунув её в ванну, стал мыть полы. Он делал это как умел, желая помочь Саре. Выходило не очень сносно, уборная походила на палубу.
В последнее время Фрэнки всегда был рядом с ней. Малыш думал, что это потому, что Сара так сильно любит его, но это было не совсем правдой. Она безусловно любила своего брата, но он был её защитой, иконой, взывающей к совести Луки, который держался на расстоянии при мальчике. Сара смотрела на брата, пока он вытирал и делал всё, что мог. Подойдя к нему, Сара крепко обняла его.
— Тебе плохо, да? — допрашивал он сестру. — Хочешь, я сбегаю к Алфи и передам ему что-нибудь? Скажу, что тебя рвёт и чтобы он больше не передавал тебе дурацкую пастилу! Только булочки с корицей!
Сара выдавила улыбку и взяла себя в руки. Пришлось.
— Нет, — опустилась она к лицу Фрэнка. — Я хочу, чтобы ты сходил со мной в одно место завтра рано утром, — её руки переплелись с руками мальчика. — А маме скажешь, что очень хочешь в парк, хорошо?
То, о чём Сара предполагала, подтверждалось сегодня: она заставила себя не думать об этом, выбросила само понятие из головы и сосредоточилась на том, чтобы действовать как можно рациональнее. Сейчас Фрэнки говорил о том человеке, чья часть, возможно, вызвала это состояние, которую она жутко боялась признавать.
========== 1.8. ==========
Комментарий к 1.8.
Благодарю бет и прошу прощения за ожидание у читателей 🤗
***
Спустя несколько дней, теплым утром, Сара на дрожащих ногах вошла в лабораторию, проталкиваясь через слюдяной занавес. Вдыхая запах медикаментов, Сара прочувствовала, как всё внутри неё перевернулось.
— Зачем мы здесь снова, Сара? — безучастно спросил Фрэнк сестру, но та не ответила, вместо этого усадила брата на старую скамью.
— Посиди здесь, а я сейчас приду. Не шали, хорошо?
Фрэнк кивнул и Сара скрылась в конце коридора.
Входная дверь распахнулась с противным скрежетом, когда в неё вошли двое мужчин. Один из них был худощавый, с усами и злым взглядом, а второй был гладко выбрит, ухожен и спокоен. Они подошли к окошку, взяли направление, и тот, что поприличнее пихнул другого на скамью, точно напротив Фрэнка.
— Только ты, Артур, мог попасть в какую-то ебаторию! Мне надоело с тобой нянькаться! — ругался мужчина, изредка посматривая на Фрэнка, что болтал ногами и с любопытством смотрел на этих двоих.
— Чего уставился, шкет? — зарычал Артур и Фрэнк вздрогнул, насупив носик.
— Заткнись и не пугай ребёнка! — мужчина подошёл ближе к мальчику и опустился на короточки. — Привет, ты тут один?
Фрэнк отрицательно покачал головой.
— Нет, я пришёл сюда с сестрой. Она велела мне ждать здесь.
— Ты молодец, что слушаешь свою сестру. А я тут с братом. Меня Томас зовут.
Томас протянул широко раскрытую ладонь и Фрэнк важно принял и сжал её в ответ.