Алфи посмотрел на Сару. Она была высокой, стройной и длинноногой. Её грудь была маленькая, округлая и чётко очерченная. Сара могла двигаться, как ни одна женщина, с которой он когда-либо ложился раньше.
Алфи задумался о том, как Иса и Дарби сыграли свадьбу и с того дня вся жизнь девушки пошла насмарку из-за этого дурацкого приключения в канале. Нет, с Сарой не должно случиться ничего подобного! Алфи не позволит ей сломать свою и его жизнь.
— Придется избавиться от «этого», — решительно заявил он.
— Что? — Саре показалось, что она ослышалась или что сбывается её худший кошмар.
— Я сказал, что избавишься от «него», нахер! Я внезапно стал немтырем, таки, или ты глуховата малость? Что ты переспрашиваешь, м?
— Но, Алфи! — Сара была в смятении, — Я не могу этого сделать!
— Надо было об этом подумать до того, как ты… — Алфи посмотрел на Фрэнка и проглотил последнее слово, слабо ударив ладонью по столу, заставив бокалы звякнуть.
Алфи перевёл дух.
— Словом, через пару дней я свяжусь с тобой, чтобы решить, как «это» вытравить к ебеням, пока корни не пустило.
Сара сжала салфетку до побеления пальцев.
— Не «это», а ребёнка!
Алфи был на взаимном пределе.
— Настанет день и ты мне скажешь «спасибо». Ты в курсе, что будет, если хоть кто-то узнает?! — почти перегнулся он через стол, а лицо его побагровело, — Алфи Соломонс обрюхатил дочурку Сабини! Тут без убийства не обойдется, но, я погляжу, ты именно этого и добиваешься, да?!
Алфи посмотрел на Сару и почувствовал некую озлобленность по отношению к ней.
Внезапно ее милое большеглазое личико показалось ему грубым, а роскошные светлые волосы — вульгарными. В одном он неизменно был прав — от женщин сто бед. Эти девушки способны совратить даже святого отца в церкви, взявшего обет безбрачия. Теперь она стала в его глазах женщиной, лишенной всего, обреченной, а подобные никогда его не интересовали.
Сара нервно облизнула губы. Она кожей чувствовала презрение Алфи и прекрасно понимала, что для него она больше не существует, а у ребенка, у крошечной искорки жизни, которую сам же Алфи и зажег, нет никаких шансов на спасение. Сара поняла по его голосу, взору и настрою, что Алфи не будет спать спокойно, пока эту самую жизнь не выскребут из неё.
========== 1.10. ==========
***
— По законам Древнего Рима, увы, не дошедших до нас, Вы, мистер Соломонс, ни в коем случае не совершаете преступления против будущей жизни, дав своё согласие.
Наконец, Алфи Соломонс и доктор Грэг Фарлей пришли к согласию.
Алфи смог вздохнуть с неким облегчением, слушая о более чем двадцатилетнем стаже мистера Фарлея в подобных делах.
Грэг Фарлей представлял собой сорока пятилетнего мужчину с маленькими и очень лукавыми глазами, как у мошенника и большого любителя наживы. Он был дитем, чьи родители представляли собой смешанные религии, потому Грэг являлся безбожником или атеистом в узком смысле. Для него не было ничего святого, а деньги обычно не пахли.
Мистер Фарлей считался очень уважаемым врачом. Но в округе все знали, что он не гнушается покрывать грешки богатых людей, вроде чиновников, говорливых политиков, бездушную знать и гангстеров. В общем, он обслуживал «сливки общества» без стыда и угрызений совести.
Грэг охотно помогал дамам, так не кстати забеременевшим не от мужа, избавиться от ребенка. Он также помогал и тем мужчинам, чьи любовницы забеременели чуточку не вовремя, несмотря на то, что этого времени и вовсе не существовало.
А также не брезговал избавлять и тех, и других от мерзких венерических болезней, которые те хлебали, как грязную воду из лужи.
Хорошая психологическая подготовка, правильно подвешенный язык, хитрость и безжалостность — хорошая маркетинговая попытка, чтобы продать свою услугу, да подороже. Отличный иллюзионист, создающий проекцию того, что сотворенное им — столь же безгреховно — способный переплюнуть самого Робер-Удена.
Десять минут назад он собирался отправиться на обед, наспех ополоснув руки в том же тазу, где вымачивались инструменты перед стерилизацией в растворе. Что касается воды в тазах, то она была больше похожа на слизь, чем на нечто жидкое и менее плотное. Чтобы менять её и заливать новые растворы нужны были как сами реагенты, так и точность медицинской сестры, что приходила сюда не чаще раза в неделю. Можно подумать, что могла бы она являться и почаще, чтобы менять растворы. Могла бы, если бы Грэг не был таким жлобом, хуже любого еврея, и платил бы за её труд в равных долях.
Уже изрядно подуставший, он сидел перед мистером Соломонсом, натянув маску вежливости и тактичности перед серьёзным делом.
— Процедур-ка не из приятных, — пробормотал он. — Но не для нас с вами, а для барышни.
Грэг не испытывал угрызений совести и приступов малодушия во время операций. Врачебная закалка на лицо.
— А те самые барышни… — приговаривался он, мельком посматривая на результат исследования. — Про физическую связь между мужчиной и женщиной знают самую малость, а вбивают себе в голову глобальный концепт, что их главная цель в жизни — продолжить род! А какой род — вопрос отдельный и очень сомнительный…
Алфи внутренне не находил себе места, слушая слова Грэга, претерпевая раздражение.
Грэг ненавидел эту сторону своей работы, когда часами приходилось приводить весомые доводы нерешительным, но тридцать фунтов есть тридцать фунтов. Кто он такой, чтобы отказываться от подобных денег? Он, как и все, хочет есть, пить и спать на большой кровати.
После первой же минуты беседы с Соломонсом ему стало понятно, что они преследуют одну и ту же цель, однако располагаются по разные стороны баррикад. Его делом оставалось переманить мистера Соломонса на свою.
— Вы пришли как раз вовремя, мистер Соломонс. Удивительно, что девушка до сих пор не потеряла ребенка, если учитывать ваш рассказ о том, какие тяготы навалились на её хрупкие плечи в последние дни.
Алфи шумно втянул воздух, сложив руки в замок.
— Так мало надо?
Доктор ехидно поджал губы, кивая Алфи.
— Одного «Дерби» было бы предостаточно на таком вяленьком сроке, — запуская руку и взгляд в шкафчик стола, шурша и чертыхаясь. — Чтобы девчонка выпала из равновесия.
Алфи молча слушал, то и дело злобно прищуриваясь.
— «Дерби» не помогло, — отразил Соломонс без тени улыбки. — В Эпсоме я бы выиграл куда больше на тех же самых скачках, однако. — перекрещивая ноги, произнёс он.
— Любой стресс, неуместно сказанное слово, — причитал доктор с монотонностью в голосе, как одностороннее радио, вынимая из стола и выкладывая маленькие газетные свёртки с высушенными травами, — Любое физическое напряжение. — раскладывал и крутил в руках растения.
— М-м… — промычал Алфи безучастно, наблюдая как растительная пыль разлетается по столу, осыпает его чёрные брюки и наполняет кабинет запахом трав.
— Разве вы не знали?
Алфи раздраженно опёрся на трость.
— Я знаю то, что знаю, — бормотал он. — А если я этого не знаю, то это не значит, что я нихрена не знаю.
Доктор проигнорировал нерадивого мужчину.
— Итак, я могу предложить вам несколько верных способов и все они перед вами, мистер Соломонс. Вы можете выбрать тот, который покажется вам наиболее гуманным. — доктор усмехнулся и протянул Алфи первый свёрток, предлагая свой товар с ноткой издевки в тоне, понимая, что ходит по краю.
— Пижма — самое простое и примитивное средство с минимальным эффектом обойдётся вам в двадцать гиней. Мята болотная — в двадцать пять гиней, можжевельник — двадцать восемь. Но, есть и спорынья — самое надёжное средство, не дешёвое, которое обойдётся… — тянул он, прокручивая в руках, якобы вспоминая цену. — В пятьдесят гиней, — протянул он Алфи. — Но вам, как достопочтенному господину, я могу предложить всего за сорок пять.