— Юные леди не желают поберечь свои чудесные юбки и добраться до дома в удовольствии? — его голос был громким, почти твёрдым, хриплым и не смущающимся прохожих, которые глазели на девушек как на всемирно известных идиоток, нашедших смелость заговорить с незнакомцами.
В машине сидело ещё двое: тот, что за рулём, показался Саре самым радушным и качающим головой, мол, для чего всё это. Его лицо было светлым, глаза небесно-голубыми, а улыбка — мягкая, не предвещающая бед и вызывающая доверие. В народе о таких говорили — простой или без заморочек. Он держал скорость вровень их шагам, потому что девушки продолжали двигаться и переглядываться.
По крайней мере, Сара понимала, что если они согласятся сесть в машину и эти трое после запрут их в подвале, то она определенно покончит с собой уже из-за соседства с Джейн. Никто в классе не был таким нервным, как она. Эта девчонка — ходячее волнение, заражающее своей судорожностью всех в радиусе километра.
Что касается сидящего сзади джентльмена с бородой, ухоженной и, вероятно, жадно обработанной каким-нибудь ароматным воском, то Сара моментально узнала в нём Альфреда Соломонса. А он просто сидел и почти не сводил с Сары свинцового взгляда в ответ. Ещё бы! Ведь они были знакомы все её шестнадцать лет. На губах его, спрятанных под густой растительностью, поплясывала едва очерчиваемая ухмылка одним лишь уголком. По его выражению лица можно было вычитать каплю интереса и тонну непринятия того, зачем его товарищ вообще делает это, если он в действительности был таковым. К тому же подлавливать Сару Сабини, вот так, среди болтливых улиц было очень глупой затеей. Но, в общем-то, он принимал действия знакомого и подмигнул Саре, которая знала его очень и очень надёжно, чтобы согласиться сесть в машину с другом семьи и избежать ливня, который обещал вот-вот обрушиться на их головы.
— Ты мог бы начать с десятилетних, дружок, — послышалось из уст сидящего сзади, — Знаешь, чтобы привыкнуть к их отношениям, да.
Когда Джейн смущённо кивнула Саре в сторону автомобиля, то та чуть не упала от её взявшейся из ниоткуда решительности.
Интерес у Джейн был жгучий, Сара могла согласиться с ней и понять. Дорогущая и отполированная машина, взрослые и прилично одетые мужчины.
Конечно, родители, учителя и уроки этикета говорили, что садиться в машину с малознакомыми мужчинами как минимум глупо, а максимум — смертельно опасно. Но, если любопытство прожигает насквозь, то здесь главное не истлеть.
Девушки остановились и автомобиль остановился в ответ. Тот самый обезъяненок в костюме пожал им руки и представился Артуром. Сара могла подумать, что его имя не настоящее, потому что так было безопаснее в бандитском мире. С лукавой улыбкой на устах, он почти пулей широко распахнул для девушек заднюю дверь.
Сара оказалась первой на очереди и осторожно забралась в салон, обитый белой кожей, придвигаясь к Алфи.
— Отличная машина, Мистер Соломонс, — почти кокетливо брякнула она и Алфи, наконец-то, оттаял, подвинулся к стеклу и глянул на своего знакомого, что-то сказав глазами, когда они вчетвером уместились на двухместном сиденье.
Альфред Соломонс-младший, казавшийся самым нерасторопным и замкнутым на первый взгляд, закинул мешавшую ему руку за голову Сары, найдя в ней опору. Теперь девушка была в его углу, чувствуя запах сигары, выдыхаемой острым носом в её профиль.
— Спасибо, мисс Сабини. Вы просто золотце, таки, — пробурчал он ей на ухо, заставив Сару прыснуть и потереться ухом об плечо, покрытое паром дыхания Алфи. — Ваш отец часом не ювелир?
Пока его губы держали перенятую сигару, а это полсекунды, то свободная ладонь опускалась на её бедро и едва задевала, касаясь голой коленки.
Это было сродни удара молнии, что впервые блеснула за стеклом автомобиля и в сердце Сары, вынашивающей симпатию к мистеру Соломонсу уже очень долгий срок.
По радио ревел *страйд, а Альфред делал всё, чтобы Сара была увлечена им одним и не замечала того, что происходит рядом.
Соломонс не спросил у Сары куда ехать, потому что и так знал её адрес.
В основном говорил он, но Сара только радовалась этому. Его глаза время от времени скользили по её лицу, потом невольно по груди и Сара безотчетно делала глубокий вдох и выпячивала грудную клетку, словно желая инстинктивно продемонстрировать её в лучшем виде. Алфи, как и другим, это было смешно. Он улыбался настолько, насколько умел. А Саре искренне хотелось, чтобы Алфи не потерял к ней интерес. Любая, как ей думалось, разумная душа будь на её месте тоже покривила бы, стараясь не отпугнуть такого мужчину, как Альфред. Было в нем что-то необъяснимо манящее.
— Лучше, когда мужчина старше девушки, так ведь? — спросил он как бы между прочим, хрипло-бархатисто, как и в её детстве.
Алфи мог позволить себе быть мягким, как плюшевый слоник, рядом с девушкой, которую знал с её первородного вопля. Однако, вкус сконфуженности невероятной для него самого мягкости вязал язык. Алфи не привык быть душкой, не умел и презирал подобные нежности.
Сара дергано кивнула.
Сердце её забилось бешено. Алфи был уверен в себе на все двести, что говорил так, словно они уже были парочкой. Он был убеждён, что поймает Сару в свои сети и не прогадал, даже не представляя, что она уже давно плавает на виду в мелководье. Рука его была набита.
В общем-то, Сара могла использовать фразу «Где я училась, там он и преподавал» и она была очень уместна, как ей думалось.
Алфи, в свою очередь, задумчиво разглядывал её простенькую физиономию, окаймленную обычными светло-русыми волосами, собранными в две косы, мелкими несовершенствами в силу лет, приличной длины ресницами, крупными глазами и чуть кривоватыми зубами. Похвастаться, как Саре думалось, было нечем. Ему же, как позже выяснилось, виделось, что Сара свежая и уже созревшая, хотя в глубине души он чувствовал, что она ещё ребенок и с ней придётся повозиться, чтобы поскорее «доспела».
Алфи нравилась её любовь к книгам, которые Сара могла обсуждать часами. На самом деле, она не читала и половины из того, что он называл, но каким-то образом Сара разбиралась, вероятно из-за хорошей слуховой памяти, что наматывала как на пластинку различные умные и не самые умные вещи, мелькавшие то тут, то там, и сумела поддержать беседу на уровне «А».
Он смотрел на неё и находил странным, что Сара, дочь его близкого друга, нимфетка, почему-то ему нравилась. Он говорил, позже, лёжа с ней в постели, что на него никто ещё не смотрел так, как Сара — с открытым обожанием. Ну как тут устоять?
Когда Сара попыталась повернуться к Джейн, чтобы взглянуть на неё, то Алфи очень осторожно придержал её подбородок, совсем бережно. Видимо, там было то, что её глаза не должны были видеть. Его взгляд был сверху вниз, вероятно, из-за её сутулости, тёмный и не пророчащий Саре ничего хорошего.
— Куришь? — прозвучал очередной вопрос и Сара согласно покивала головой со всей уверенностью и Алфи не сдержался — его буквально разорвало от смеха, так желторото она выглядела.
Эта девушка выросла у него на глазах. И если еще недавно она мочилась на постель во сне и спала на газетах, шурша и мешая спать остальным, то сегодня она важно перенимала сигарету. Одно не складывалось с другим. Спесивая девочка Сара.
Её затяжка была короткой и дым почти поплыл из ушей, как у паровоза. Лицо раскраснелось, а сухой кашель пробил скупые слезы.
Тогда Алфи взял в пальцы сигару и поднёс к пухлым губам. Боком смотря на Сару, он сделал затяжку, раздувая крылья носа. Когда он закончил вбирать дым, то треск папиросы стих и Алфи подмигнул Саре, склоняясь к её лицу. Сара сообразила лишь слегка приоткрыть рот, как игрушечный Щелкунчик, и его губы оказались на её совсем невесомо, а дым поплыл в лёгкие сам. Куда же ему было деваться?
Звучание «гарлемского ренессанса» превращало первый поцелуй Сары, который Алфи сорвал, не раздумывая над тем, что это нечто важное, почти романтичное, очень неловкое и потешное для остальных мужчин.