Мужчина толкает дверь на улицу, и Кристина выходит за ним. Железная дверь тяжелая, и Эрик не удосуживается придержать ее. Железо бьет девушку по плечу. Та морщится. Поднимает голову и видит. Кажется, уголки губ ее инструктора слегка приподняты. Вот же мразь.
— Пятьдесят кругов вокруг здания. Освежись.
— Что? — Тут Кристина не выдерживает.
Мужчина делает шаг к ней. Черт, высокий. Даже слишком. Девушке приходится задрать голову вверх, чтобы увидеть его глаза. Они холодные, лишенные любого участия.
— Ты опоздала. Это — твое наказание. Вопросы?
Кристина поджимает губу и неосознанно кутается в чужую куртку. Мужской запах снова режет ей ноздри. Твою мать. К концу тренировок она вся пропахнет им. Пахнуть Эриком? Всегда мечтала.
— Закончишь, поднимайся в тренировочный зал.
Девушка молчит. Лишь хмуро смотрит на Эрика, сверлит его спину взглядом, пока мужчина не исчезает в дверном проеме. Пятьдесят кругов. Достаточно гуманно по меркам Эрика. Но Кристина знает, что мышцы будут ныть, болеть. Адски. Да и погода не самая лучшая. Небо упрямо хмурится и сереет с каждой секундой. Надо быстрее пробежать эти злосчастные круги и вернуться в тепло помещения.
Когда девушка заканчивает, бок отдается болью, дышит она хрипло и рвано, а поломанную ногу неприятно тянет. Кристина боится за свои кости. Вечером, когда Эрик закончит ее истязать, она снова пойдет к Кэму. На протяжении целой недели врач занимался с ней специальной гимнастикой, нацеленной на восстановление утерянной координации. Прогресса не было. Девушка старалась не вешать нос.
— Шустрая ты, — говорит Эрик, когда Кристина толкает дверь зала. Его куртка летит мужчине прямо в лицо. Он резко отклоняется и ловит ее. — Сделаешь еще раз так, сам лично сломаю тебе руку.
— Спасибо за заботу, — елейно произносит Кристина, раздраженная его поведением и просто фактом его присутствия.
Мужчина тушит сигарету о дно пепельницы, набитой окурками. И встает на ноги. Расслабленно. Лениво. Хищник. В каждом движении чувствуется сила, опасность и азарт. Что же Эрик за человек? Кристина не знает. Знает лишь, что он опасен.
— Туда, — говорит он. Девушка поправляет сбившийся на бок хвост, оттягивает вниз черную майку и поправляет такие же черные спортивные штаны. Она оборачивается и смотрит на место, куда указывает Эрик. Тир. Кристина чувствует, как под ложечкой начинает неприятно сосать.
Встряхивает руки, расслабляя мышцы, и направляется к столу, на котором лежат пистолеты. Самого разнообразного калибра, размера и веса.
— Бери самый простой, — Эрик облокачивается о соседнюю стену.
Кристина подчиняется. Что бы между ними ни было, какая бы личная неприязнь ни стояла между ней и Эриком, девушка знала одно — с ним она делает успехи. Тело стало выносливее, мышцы почувствовали былую форму. А общение с ним закаляет. Общение? Она определенно погорячилась, называя это общением. Они сосуществуют. И не более.
Она сжимает пистолет обеими руками, ставит ноги на ширину плеч, поднимает руки, стараясь держать их как можно ровнее. Серые глаза жгут ей кожу. Мужчина смотрит. На взгляд Кристины чересчур внимательно. А она волнуется. Еще слишком свежа в памяти ее неудача в палате.
— Стреляй уже, — не выдерживает Эрик.
Девушка же медлит, прицеливается, а потом спускает курок. Пуля выбивает ошметки известки из стены.
— Еще, — приказной тон раздается слева.
Кристина делает глубокий вдох и снова крепко сжимает пистолет обеими руками. Раньше она отменно стреляла. Была лучшей в этом. Как Трис в метании ножей. Сейчас ее руки предательски подрагивают. Девушка замечает это. Весь ее корпус кренит куда-то в сторону. Кристина сильнее стискивает зубы. Раздается выстрел. Пуля режет стену практически рядом с предыдущим выстрелом.
Слева слышится фырканье.
— Макс — идиот, — говорит Эрик. — Ты не способна стрелять. — Кристина поднимает на него глаза. — Ты искалеченная и изувеченная. Прими эту простую истину. И свали уже из фракции, в которой тебе не место.
— Это не тебе решать, — ровным голосом произносит девушка.
— Жаль, что не мне, — отзывается Эрик.
Да что с ней не так? Впервые в жизни Кристине хочется об этом закричать. Откуда эти эмоции в нем? Ведь ей не показалось. Она чувствует. Она знает. Эрик жесток, злобен, агрессивен. Но его всеобщая ненависть к ней на тональность сильнее, чем к остальным. Дело в Кристине. Или в Эрике.
— Попробуем зайти с другой стороны, — он подает девушке нож. — Начнем с них. Это не пистолет. Это должно быть проще. — Кристина бы поспорила, но оружие берет. — Давай, докажи, что ты чего-то стоишь.
Девушка делает вдох, закрывает на мгновение глаза, расслабляет мышцы рук, а потом совершает резкий бросок. В правой руке что-то щелкает. И Кристина хватается за нее. Нож не долетает до цели.
— Твою мать, — резко произносит мужчина. — Ты хоть на что-то способна? — Он подходит к Кристине и встряхивает ее за плечи словно тряпичную куклу. — Какого хера ты вообще здесь забыла? Какого хера я вынужден тратить на тебя свое время? — Он выплевывает слова как яд. — На тебя. Жалкую, слабую и ни на что не способную. Нет, ты точно у Макса отсосала, иначе какого хрена я тут с тобой вожусь?
Девушка цепенеет от этих слов. Руки решают вперед нее. И раздается звук пощечины. Ладонь Кристины горит от соприкосновения со щекой Эрика. Мужчина, удивленный, невольно делает шаг назад. А потом его глаза темнеют, сужаются. Удар приходится на лицо. У нее рассечена губа. Кристина прижимает к ней пальцы, чувствуя теплую жидкость. Кровь.
— Не. Смей. Меня. Бить. — Цедит Эрик сквозь зубы. Кристина моргает. Он ударил ее? Просто взял и ударил в ответ? Эмоции поднимаются в ней, бьют в глубине, терзают грудную клетку. Ублюдок.
— Ну ты и сукин сын, — выдыхает она.
— Что ты сказала? — Голос Эрика понижается, становится схожим с шипением змеи. — Повтори.
— Сукин сын, — уверенно произносит она и вскидывает на него глаза. Она молчала. Неделю молчала, сносила его насмешки, его язвительные замечания, его нечеловеческие нагрузки. А он принижал ее каждым словом, оскорблял, относился к ней античеловечно. Хватит. Кристине надоело.
— Девочка, ты зарываешься.
— Зарываюсь? Хочешь скажу, как зовут мужчин, которые бьют женщин? — Жилка на ее шее начинает биться сильнее. — Ты — трус, Эрик. — Выдает она. — Трус.
На ее спине будут царапины и синяки. А также на плечах. Его пальцы, жесткие и холодные, с силой вжимают тело Кристины в стену. Удар о бетонную поверхность горит в груди и костях. Девушка зла.
— Как это в твоем стиле, — выплевывает она. И Эрик хватает ее за подбородок. И тут девушка замечает блеск металла в его руке. Не успевает Кристина опомниться, до конца осознать, что именно происходит, как холодная сталь касается ее шеи. Девушка нервно сглатывает, застывает у стены. В руках у мужчины нож. Его металл прижат к ее горлу. Стоит Эрику надавить чуть сильнее и пойдет кровь.
— Теперь мы не такие разговорчивые, — он наслаждается ее оцепенением, оторопением, мелькнувшим страхом в глазах. У этой девицы слишком длинный язык.
Он прижимает ее к стене. Мышцы на руках напряглись. И чужое лицо слишком близко. Кристине становится тошно от этой непрошеной близости, от беспардонного вторжения в ее личное пространство. Целую неделю они общались сквозь зубы. Целую неделю она не позволяла собственному характеру взять верх, а теперь не удержалась.
— Извинись, — вдруг произносит Эрик.
Зрачки зеленых глаз расширяются. Он серьезно?
— Забери свои слова обратно, — сталь давит на горло. Что же его так бесит в этой девушке? В чем причина? Кристина понимает, что эта мысль становится для нее навязчивой. А может он просто ненавидит женщин. Он их ненавидит. Кристина знает.
— Нет, — глухо говорит она. — Ты — трус.
Боль такая неожиданная, что девушка сгибается пополам. Эрик коленом ударил ее по сломанной ноге. Кристина оседает вниз. На ее шее осталась полоса — сталь прорезала кожу. От боли у девушки пляшут цветные искры перед глазами. И в тот момент она понимает, что Эрика бояться стоит. Потому что он — садист. Жестокий изувер с замашками маньяка.