Я счастлива, что Ева болтушка, а Гейб умеет поддержать любой разговор. Все вежливо слушают их, смеются в нужных местах, но за столом такая атмосфера, будто кто-то умер.
- Я не могу так больше, - Гейб устало вздыхает, переводя свой внимательный взгляд с нас на Кристиана. – Не хотите рассказать, что между вами произошло?
- Нечего рассказывать, - Майкл явно злится, чуть сильнее сжимая руку на моем бедре.
- Это ты так считаешь, - голос Кристиана тихий и хриплый, я поднимаю на него взгляд, но он не смотрит на меня. Я буквально чувствую, как ему больно, и испытываю невероятное желание пожалеть его. - Увидимся у тебя в офисе, Гейб, - он встает из-за стола и протягивает руку Гейбу, которую тот с неохотой пожимает, не желая отпускать его. - Ева.
- Кристиан, но… - она пытается возразить, но Кристиан останавливает ее, подняв руку.
- Мистер и миссис Эпсон, - он кратко кивает, искоса взглянув на меня, и выходит.
Я пытаюсь держать себя в руках, потому что все прошло довольно хорошо, ничего не случилось, и все живы, но…
На глазах закипают слезы, которые появились там каким-то чудом, и я громко всхлипываю.
Мне плевать на Майкла, который в растерянности смотрит на меня, с трудом подавив свою злость, мне плевать на жалость Евы и ужас Гейба, который ненавидит женские слезы. Срываюсь со своего места и в буквальном смысле бегу за Кристианом.
Я пропала. Я не объяснюсь потом.
Но ничего не могу поделать с собой.
Он стоит в холле, ожидая лифт, и издали кажется спокойным и сдержанным, но затем несколько раз сильно ударяет по стене кулаком, уперевшись в нее лбом.
- Кристиан! - налетаю на него и крепко обнимаю за шею, не сдерживая слез.
Он не отвечает на мои объятия.
- Кристиан, пожалуйста…
- Вернись. К. Своему. Мужу.
Он пытается оторвать меня от себя, но я могу отпустить его. Просто не могу.
- Мне так жаль, Кристиан, мне так жаль…
Слышу шум позади нас, чувствую взгляды, но никто не подходит.
- Оторви свою жену от меня, Эпсон.
Майкл подходит ко мне и мягко тянет за плечи. Кристиан не ответит мне.
Я разбила ему сердце.
Отстраняюсь, позволяя Майклу сжать меня, но не могу оторвать взгляд от Грея.
- Пожалуйста, прости меня, - я еле слышу сама себя, но Кристиан точно услышал меня. По его взгляду понимаю, что мне даже не стоит надеяться на это, он молча заходит в лифт и нажимает на кнопку первого этажа. Двери медленно закрываются, лифт начинает движение, и я взрываюсь.
Я знаю, что такое истерика. Я знаю, что такое боль, особенно боль от потери. Я переживала не раз эти чувства, я прекрасно помню, что испытывала, когда потеряла Оуэна. Но тот факт, что я причинила боль Кристиану и увидела ее своими глазами, вызывает во мне не меньше страданий, чем смерть сына.
Вырвавшись из рук мужа, я опускаюсь на колени и громко плачу, спрятавшись в руках подруги, которая крепко прижимает меня к себе и нежными движениями поглаживает по волосам, пытаясь успокоить.
- Мне так жаль, я так виновата перед ним…
- Тише, Ана. Все будет хорошо.
- Ничерта не будет хорошо! - задыхаюсь от собственных всхлипов, и в этот момент Майкл подхватывает меня на руки, забросив себе на плечо, словно тряпичную куклу. - Отпусти меня! Отпусти!!! - колочу его по спине и ягодицам, не переставая верещать. Он тащит меня в хозяйскую ванную, где Гейб уже включил воду.
Майкл сажает меня в ванну, резко отскакивая, и Гейб поливает меня ледяной водой, отчего я кричу на всю квартиру.
Мне больно, обидно, тяжело, стыдно и холодно, но медленно я прихожу в себя.
Прижимаю колени к груди, обхватываю их руками и просто раскачиваюсь взад-вперед.
Ничего не будет хорошо.
Как стыдно.
Майкл убьет меня.
***
- Не хочешь извиниться? – Майкл сидит в нашей гостиной, явно ожидая меня. Стакан с бренди лишний раз подтверждает это.
- Я сорвалась. Мне очень жаль, Майкл. Я обязательно извинюсь перед Гейбом и Евой. Прости, - поправляю на себе халатик, который надела уже после горячего душа дома. Мне стыдно смотреть на мужа.
- Ты простонала его имя, когда мы были в душе, - стакан с жутким грохотом опускается на журнальный столик, заставляя меня зажмуриться от шума.
- Я-я не…
- У меня не лучшее зрение, Анастейша, но слух отличный.
- Этого не могло быть, Майкл. Я знаю себя.
- А я знаю себя. И я отчетливо слышал, как ты чуть ли не мне на ухо проскулила его имя. Я видел, как ты смотрела на него сегодня! Я видел, как он смотрел на тебя! – он вскакивает со своего места, слишком быстро приближаясь ко мне. Мне хочется исчезнуть. – Смотрела так, как никогда не смотрела на меня!
- С сожалением?
- Если ваш «взглядотрах» - сожаление, то я блондин, - он крепко хватает меня за руки, встряхивая. Больно. – Этот моральный урод бросил тебя…
- Я сама ушла! Кристиан любил меня, как умел, но любил!
Даже ощутив сильную пощечину, я не жалею о сказанном.
- Может, ты все еще хочешь вернуться?! Он же так тебя ждет! Ты никому не нужна, кроме меня, когда ты запомнишь уже это?!
- Ты идиот, - слез уже не осталось, но боль и обида душат меня.
Вырываюсь из стальной хватки мужа и ухожу в спальню. Не хочу оставаться в этом доме, не хочу видеть Майкла, ничего уже не хочу.
- Мы не договорили!
- Нам не о чем говорить, - Майкл залетает в спальню вслед за мной. – Просто уйди.
- Из моей же спальни и от собственной жены? Нет.
Он хватает меня за горло, толкая к стене. Черт.
Черт-черт-черт!
- Майкл, пожалуйста! – вскрикиваю, сильно ударившись головой, но мои крики затыкаются грубой мужской рукой, еще крепче сжимая вторую на горле, заставляя почувствовать обжигающую боль от недостатка воздуха. Он прижимает меня к стене нашей спальни, даже немного приподняв от пола. Синие льдинки в его глазах убивают меня, и если бы взглядом было бы возможно лишить жизни - я была бы растерзана на мелкие кусочки.
- Я видел, как ты смотрела на него сегодня. Я видел, как он смотрел на тебя! Ты моя, Анастейша. Не смей забывать об этом, даже на краткое мгновение. Ты поняла меня?! - я поспешно киваю, и муж ослабляет хватку на горле, позволяя воздуху заполнить легкие.
Майкл развязывает пояс моего шелкового халатика, чуть не порвав его, я же просто, из соображений безопасности, позволяю ему это. Опираюсь на стену и глубоко дышу, прекрасно осознавая, что будет дальше. Кажется, что проходит целая вечность, но на деле - несколько секунд, пока он стаскивает с меня одежду и грубо впивается в мои губы, вызывая приступ тошноты из-за привкуса крови и алкоголя.
- У тебя безобразная фигура после рождения нашей дочери, - он отрывается от меня, спускаясь от губ к шее, пальцами грубо массируя мои растяжки на животе. После трех полноценных беременностей. Мне не двадцать лет, черт возьми, но мой живот не болтается, у меня даже есть пресс, кожа подтянута. Я действительно красивая. - А твоя задница - как чертов Техас, Анастейша, и это при отсутствии груди.
- У меня полный B, Майкл. Это не так уж и мало… - мой шепот еле слышен даже мне самой, но он должен знать, что я не так легко проглатываю его слова.
- Ты могла бы быть и красивее, ради меня. Ты могла бы кормить нашу малышку сама, как минимум. Могла бы выкрасить волосы, черт возьми, - ему плевать на мои уже слабые попытки вырваться, на мои слова и на меня саму. Он разрывает на мне трусики, как чертов неандерталец, резко разворачивая к себе спиной. - Но я все равно люблю тебя, Анастейша, как не любил никто и никогда, - детское масло, стоящее на комоде совсем рядом, льется мне на спину и ниже, пальцы Майкла уверенно скользят между моих ног и выше, растягивая меня всю. Я даже не пытаюсь предпринять попытки к бегству, но от ужаса меня начинает трясти. Мы оба прекрасно знаем, чем это закончится: будет только хуже. - Я хочу, чтобы ты помнила, что ты моя, Анастейша.