«Я заполню тебя основательно.» — мой разум любит сквернословить.
Убираю руку с ее шеи и мягко прикасаюсь костяшками к щеке. Сам не знаю зачем, но мне хочется так сделать. Мария не двигается и почти не дышит. Ее кожа разрумянилась, а губы задрожали. Эмоции на лице слишком быстро меняются. Женская ладонь по-прежнему покоится на моей груди, впитывая громкие удары сердца.
— Не надо.— еле слышно шепчет, с волнением и трепетом, пытаясь разглядеть в моих глазах малейший проблеск света.
Прищуриваюсь, заполняю легкие воздухом, действую. Быстро сбрасываю ее на диван, оказываясь сверху. Мне неудобно из-за рубашки и расстегнутых брюк. Голова Марии приподнимается, а руки хватаются за мягкий подлокотник дивана.
Мне пришлось разрушить нашу связь, чтобы спустить штаны и наконец сбросить светлую рубашку.
Она опять пытается развернуться, отдалиться от меня, но я хватаю ее за правую ногу и тяну на себя, критично разглядывая живот. В ее положении необходимо соблюдать сноровку, вместе с осторожностью.
— Не надо. — повторяет молодая женщина с ноткой мольбы в голосе. Ей явно неудобно лежать на спине.
Развязываю пояс халата и раскрываю шелковую ткань. Быстро сканирую уже знакомое мне тело, которое подверглось некоторым изменениям.
— Еще как надо, малыш. — поворачиваю ее на бок, приподнимаю правую ногу, которую удерживаю под коленкой.
Направляю себя и опять неторопливо проникаю, но в этот раз ощутимо ударяю в конце, слегка надавив лобковой костью на ее горячую промежность. Поза не слишком удобная для меня и требует больше терпения, но я знаю, какое действие оказывает мой член сейчас.
Головка достает до углубления, ощутимо задевает то самое место, где находится сгусток нервных окончаний.
«Ты обязана прокричать мое имя.»— я властный собственник и не стесняюсь этого.
— Не…— Мария раскрывает губы и закрывает глаза, стараясь справиться с возбуждением. Ее ногти впиваются мне в руку, пока я продолжаю беспощадно таранить столь чувствительное тело. — Пож-жалуйста…— жалобно бормочет, сильно закусив нижнюю губу.
«Сдерживаться бесполезно…Я знаю, что тебе нужно.»— крепче сжимаю правую ногу и не меняю темп проникновений. Чувствую первые отголоски сокращений упругих мышц ее лона.
— Пожалуйста, что, Мария?— мне удается произнести свой вопрос ровным голосом и даже усмехнуться, наблюдая за противостоянием молодой женщины. Впервые произношу ее первое имя, минуя библейскую Магдалину. Мне нравится это короткое, ласковое созвучие согласных с гласными.
Она резко раскрывает глаза и смотрит на меня с удивлением, но ногти не убирает, расцарапав кожу почти до крови. Следующий толчок встречает приглушенным воем в маленький кулачок, а я опять усмехаюсь.
— Как ты сделал эт-то…?— вновь закрывает рот рукой и упрямо мотает головой в разные стороны.
Этот вопрос явно не имеет ничего общего с тем, чем мы сейчас занимаемся. Я хмурюсь от подозрений, не одобряя лишнюю болтовню.
— Безымянные…— выстанывает, опять хватается двумя руками за подлокотник дивана.
Резко замедляюсь и наклоняю голову набок. Облизываю свои губы, радуясь, что она проследила взглядом за этим жестом.
— Так-так-так…— в этот раз не справляюсь со своим прерывистым дыханием, а член просит продолжения наступления в горячий тыл противника. Теперь я точно уверен, что любопытство является главным женским пороком. — Снеговик решил поделиться с тобой информацией. — знаю, что это мог сделать только старший Холмс, потому что младшему основательно промыли мозги весьма жесткой наркотой.
Я был восхищен, застав его в столь пугающем состоянии. Меня поразили такие ужасающе-прекрасные перемены с телом детектива. Кровавые узоры тянулись от шеи до самой поясницы, огибали живот, как демонический красный дракон или огненно-черная змея.
Шерлок походил на пса из преисподней, которому были подвластны любые замки и тайны. Главы закрытого Борёкудан* славились своим упрямством и жадностью. Они не желали так просто отдавать столь великолепный экземпляр для воплощения своих идей. Поэтому мне пришлось постараться их умаслить и заключить сделку по обмену на более интересный образец.
Мне повезло, заранее определить судьбу датской Амфибии, которая угрожала взлому преступной сети злодея-консультанта.
«Они уже готовят длинные иглы с редким токсином, специально для твоих рыбьих глазок, Чарльз.»
— Не стоит говорить о запретном. — слегка наклоняюсь и смотрю ей в глаза. — Иначе безжалостные ёсси* найдут тебя. — предупреждаю самым мрачным тоном, на который способен. Выпрямляю спину и выдыхаю со стоном. Женское тело начинает сильно сжимать меня.
— Но я не…— Мария откидывает голову назад, начиная дрожать. С губ срываются нарастающие, короткие стоны.
«Еще немного.»
— Ты обошлась мне… Слишком дорого…— спонтанно проговариваю нечто забавное и смелое. Двигаюсь более резко, громко выдыхая ей в ответ. Такое откровение ускоряет новую кульминацию.
— Джеймс…— мое имя тонет вместе с ее голосом. Мария хватается за мою руку, теряясь в удовольствии. Капельки пота блестят на переносице и красивой груди.
Она так сладко и обреченно стонет, вызывая в моей груди воодушевляющий порыв.
— Моя королева.— шепчу, делая контрольные выпады в сокращающееся лоно.
Совместный оргазм слишком губителен для нас. Сердца захлебываются от такого количества эмоций и смертельных откровений.
Тяжело, с ощущениями чего-то неизбежного, катастрофичного, рокового.
Отпускаю женскую ногу и падаю вниз, успев опереться на руки. Меня трясет от колоссальности, а на ее глазах блестят слезы. Дышим друг на друга, смотрим и переживаем.
Ее ладонь лениво прикасается к моему лицу. Губы и язык не слушаются.
— Джеймс…— опять критично ласково, с призывом к обязательствам.
«Я твой, детка. Абсолютно.»— тянусь к прохладным губам, отваживаюсь провести пальцами по животу.
Совсем не помню, как мы переместились в спальню на кровать. Мой разум не захотел запоминать и анализировать эту бесполезную информацию. Кажется, я перенес Марию на руках, как новоиспеченный жених. Или просто требовательно потянул за руку. Неважно.
Снимаю халат с ее тела, а потом избавляюсь от брюк. Ставлю «невесту» на колени, спиной к себе. Она хватается руками за деревянное изголовье кровати, пока я тяну за косу вверх.
Помимо тяжелого, хриплого дыхания, тишину прохладной ночи нарушают влажные звуки нашей близости. Я разгоняюсь и жестко двигаюсь, как всегда предпочитаю в сексе. На этот раз обойдемся без нежностей.
«Любовь такое разностороннее наказание.»
Мария выгибается с тихими стонами, прижимает голову к груди и пытается удержаться за мою шею, царапая ноготками.
«Кричи, детка…Для меня!»
Наши тела мокрые от пота, светлое покрывало под ногами измято, а во рту пересохло. Усталость берет свое, соблазняя мозг на крепкий сон.
Наклоняюсь и запускаю правую руку вниз. Нахожу пальцами нежную плоть клитора, начинаю его дразнить.
Женщина подо мной мычит, крепче сжимая изголовье кровати. Ее тело вздрагивает от каждого моего движения вперед. Прижимаю к себе сильнее и слегка кусаю за плечо. Становится слишком жарко, а воздуха не хватает. Все работает с предельной нагрузкой, кровь бушует в сосудах, сердце рвет грудную клетку, душа готова воспарить в небеса.
Мы потерялись в желании и забыли про реальность. Свистящие вздохи, мычание, короткие стоны, все перемешалось.
Тело молодой женщины опять сжимает, губы неустанно повторяют мое имя. Все идет по предсказуемым стандартам физиологии. Но что-то внутри меня тянется к этому, уверенно отвечает и, черт возьми, наслаждается.