Барнс сидит на краю кровати, потирая шею. Только собирается подняться и развесить мокрое полотенце на спинке кровати, как дверь открывается и заходит Стив. Закрывает за собой дверь, молча подходит, устало шаркая ногами, и так же молча опускается на пол около ног мужчины. Обхватывает его колено руками, утыкается лбом в бедро и замирает, сгорбившись.
Джеймс запускает пятерню в пушащиеся на затылке волосы. Массирует кожу, почесывает за ухом и разминает шею. Мальчишка отзывается благодарным стоном, жмется еще ближе, обнимает крепче руками. Барнс приподнимает уголки губ, жмурится довольно и продолжает гладить широкой ладонью, сильными пальцами нажимая на какие-то точки, от которых по всему телу бегут мурашки. Запал прошел и сейчас – поглаживая сидящего у ног Стива – он понимает, что мучить мальчишку точно не сможет.
– Хорошооо… – тянет Стив, поворачивая голову и косясь на мужчину, когда тот кладет горячую ладонь у основания шеи.
– Полегче? – спрашивает Барнс, расслабленно опираясь второй рукой на кровать.
Ему лень шевелить языком, вообще любой частью тела лень шевелить. Роджерс умудряется расслабить и успокоить его, даже толком ничего не делая. То ли Барнс правда стареет, то ли так и выглядит спокойная, размеренная, да чего уж там – счастливая жизнь с кем-то, кто понимает тебя и явно благотворно влияет на дерьмовый характер.
– Угу, – мальчишка довольно, сыто улыбается, прогибается в спине, как заласканный кот, потягивается и снова укладывается головой на бедро Джеймса.
Мужчина хочет что-то спросить, но проворные пальцы вдруг пробегаются по внутренней стороне бедра, царапают легонько кожу, а потом Роджерс уже двумя руками ведет снизу вверх – от щиколоток к коленям и выше.
Барнс ждет, что будет дальше. Вечер обещает быть интересным. Вечер и часть ночи, скорее всего. Стив быстро учится, и учится усердно, с желанием. Так что да, Джеймсу очень любопытно, что именно мальчику захочется узнать сегодня. До этого они ограничивались взаимной дрочкой и отсосами со стороны Барнса, который довольно быстро вспомнил проникновенные уроки Рамлоу. Мастерство не пропьешь, в конце концов.
Стив тем временем устраивается между ног мужчины, щекотно проходится поцелуями по животу – Джеймс вздрагивает и фыркает. Роджерс хихикает, сверкая глазами, поднимается к груди, проворным, быстрым и горячим языком поочередно вылизывает соски. Барнс предательски быстро возбуждается, совсем как подросток, у которого гормоны бьют не только в голову, но и в другие части тела. Запускает пальцы в светлые волосы на затылке и заставляет мальчика потянуться наверх. Они долго со вкусом целуются. Стив ласкает язык Джеймса, посасывает его, прикусывает губы, вылизывает шею, выдыхает и стонет, когда Барнс наклоняется вперед, подхватывает его под ягодицы и хочет усадить на себя.
– Нет-нет-нет, Джеймс, подожди, – шепчет Роджерс зацелованными губами, упирается ладонями в крепкую грудь, покрытую темной порослью.
– Что? – мужчина тут же убирает руки, когда мальчик ведет плечами, будто хочет высвободиться из объятий. – Что-то не так?
– Я… хочу кое-что, – Стив сползает ниже, отводит блестящие глаза, смущенно трется носом о чужое колено. – Хочу кое-что попробовать.
Он неуверенное кладет ладонь на возбужденный член Джеймса, натягивающий ткань белья, и красноречиво облизывает губы. При этом у Роджерса щеки и даже уши полыхают от смущения, шея тоже краснеет.
Барнс снова наклоняется, чтобы еще раз поцеловать, затем отстраняется и опирается на руки.
– Уверен? – все же спрашивает он, получая в ответ короткое «да».
Он следит тяжелым, внимательным взглядом, как Стив едва заметно дрожащими пальцами ныряет под резинку трусов, спускает их – Барнс приподнимает бедра, помогая избавиться от белья – и нервно сглатывает. Член мажет головкой по животу и тяжело ложится на бедро.
– Ты только говори, если что-то не так, ладно? – Роджерс очень сильно нервничает, но дождавшись согласного кивка Джеймса, кажется, немного успокаивается.
Мальчик обхватывает ствол ладонью, несколько раз скользит по всей длине. Все никак не может решиться прикоснуться губами, очень переживает, что у него ничего не получится и Джеймсу вообще не понравится.
– Погоди, – вдруг подает голос Барнс, – приподнимись.
Он тянется за своей подушкой и бросает ее под колени Стива.
– Так будет удобнее, – поясняет мужчина в ответ на удивленный взгляд.
Ему хочется поскорее увидеть мальчишку со своим членом во рту, почувствовать, как плотно он будет обхватывать головку губами, но торопить Роджерса не решается, терпеливо ждет, пока тот будет готов.
Наконец Стив склоняется над пахом и несмело, едва ощутимо проводит самым кончиком языка по влажной головке. Он придерживает член у основания и снова проходится языком по бархатистой коже. На языке остается солоноватый, чуть терпкий вкус, он кажется необычным, но Стиву нравится. Он усерднее начинает вылизывать головку, снимая губами прозрачные капли смазки, сильнее сжимает ствол и ведет кулаком по всей длине. Барнс напрягает мышцы живота и старательно пытается не двигать бедрами навстречу теплому, влажному рту. Джеймс непроизвольно задерживает дыхание, когда Стив скользит языком до основания, оставляя влажный след, возвращается назад и берет головку в рот. Мужчина не может сдержать тихий грудной стон. Во рту Роджерса охуенно. Мальчишка плотно сжимает губы, старательно работает языком, вылизывая уздечку, и не забывает про то, что с зубами стоит быть осторожнее.
Наверное, это звучит нелепо, но когда Стив берет в рот, он как-то сразу перестает нервничать, может так на него действует рука Барнса, массирующая кожу на затылке, или тяжелое дыхание мужчины, но Роджерс правда успокаивается и начинает получать удовольствие от того, что делает, хоть челюсть и устает довольно быстро.
Он вспоминает, как это делает сам Барнс: усердно посасывает яркую головку, глубоко заглатывает аккуратный, небольшой член, и с утробным, довольным урчанием вылизывает и берет в рот яйца. Стиву, конечно, до таких вершин пока что далеко, но он старается.
У Джеймса не слишком длинный член, довольно толстый, с яркой от приливающей крови головкой. И эта крупная головка приятно ложится на язык, заполняет собой почти весь рот, и Стив стонет и тоненько скулит, стараясь взять глубже, получить больше. Он не успевает сглатывать слюну и она стекает по подбородку, оставляет после себя влажные дорожки. Сначала Роджерс действует неуверенно, медленно двигает головой и явно старается не издавать никаких звуков, стесняется их, но постепенно находит нужный ритм, плотно обхватывает головку, втягивает щеки и надрачивает влажный от слюны ствол. Вспоминает, опять же, как и что делал Барнс, и пытается повторить.
Мужчина сжимает волосы на затылке крепче, тянет слегка, когда Стив пытается заглотить, но рвотный рефлекс мешает, горло спазматически сжимается.
– Не бери слишком глубоко, – сипло говорит он, заставляя мальчишку убрать руку от члена, сам обхватывает его и вынимает изо рта Стива с громким хлопком.
Роджерс краснеет, хотя куда уж больше, и высовывает язык. Барнс довольно скалится, дразнит, позволяя касаться головки, но тут же убирает член, обводит красные, натруженные губы, и Стив скулит, бросает просящий взгляд слезящихся глаз. И вообще выглядит настолько порочно, что мужчина с трудом сдерживается от того, чтобы не насадить этот восхитительный горячий рот на член до самого основания, растянуть губы вокруг ствола и спустить глубоко в горло. Не сегодня. Он сделает это как-нибудь в следующий раз, когда мальчишка привыкнет к размерам и будет принимать легче. Пока Барнс аккуратно толкается внутрь, упирается в щеку, и смотрит в опьяненные, поддернутые поволокой глаза.
– Хороший мальчик, – низко шепчет он, поглаживая пальцем щеку Роджерса, туго натянутую изнутри. – Ты же хороший мальчик, м, Стиви?
Бедный мальчишка всхлипывает, жалобно заламывает брови и пытается поймать губами головку, когда Барнс с влажным хлопком в очередной раз заставляет выпустить член изо рта.