Артём сочувствующе глянул на Люсьена, но в душе чувствовал себя польщенным – его редко хвалят. Да и сестра так завистливо посмотрела… «Не все время ей умничать» – подумал Тёмка и показал Дашке язык. Та в ответ состроила мину.
– Когда-то я был сильным волшебником, я вообще мог не спать… А теперь что… – сокрушался ёж.
– Так ты не только говорить умеешь? Еще и волшебник? – удивился Артём.
– Волшебник? – подняла брови Даша.
– Да, волшебник, – сдержанно подтвердил ёж.
– Значит, ты можешь колдовать… – проговорил Тёмка. – Может, наколдуешь нам что-нибудь?
– Что?
– Ну мне, например, компьютер нужен…
Дашка пронзила брата недобрым взглядом.
– Я не знаю, что это. А я должен представлять, что колдую, – сказал Люсьен мальчику в ответ.
– Ну, это такая штука… Мы с него в интернет заходим. Там монитор есть, вот как этот, похожий, – кивнул Тёмка на настенный телевизор. – И еще коробка, а в ней микросхемы всякие, провода, материнка там…
– Сложное изобретение людей? – спросил Люсьен.
– Ага… и так еще мышка, клавиатура…
– Такого рода вещь наколдовать нельзя, – произнес ёж, и добавил, заметив появившуюся на лице Тёмы печаль: – Сожалею.
– А давно ты попал сюда? – поинтересовалась Даша.
– Давно… Лет сто, если, по-вашему, считать.
– Тебе сто лет? – Глаза Артёма округлились.
– Нет, это попал я сюда сто лет назад, а мне больше.
– Сколько тогда? Двести? – предположил Тёма.
– Почти пятьсот.
– Пятьсот? – изумилась Дашка.
– Тебе пятьсот лет? – Тёмка схватил первое попавшееся яблоко и захрустел, не заметив, что оно начало портится.
– Скоро мне исполнится четыреста восемьдесят девять. – Ёж отложил обкусанное кислое яблоко в сторону и внимательно оглядел еду. Ничего из оставшегося ему не хотелось.
– А-а-а, – прервала молчание Дашка, встала, ступила к холодильнику и заглянула в него. – А будешь что-нибудь из обычной еды, не сладкой? У нас еще каша есть пшенная. Или, может, тебе чай сделать?
– Пшенная – это моя любимая! С удовольствием!
Девочка была рада, что нашла, как поднять настроение гостю. Вынула кастрюлю, положила пару ложек пшенки в тарелку. Погрела в микроволновке и поставила перед ёжиком.
От молочного запаха, исходившего от кушанья, Люсьен умилился.
– А ложку мне дадите? – осведомился он.
– Ой! Да, сейчас. Прости, забыла. – Даша положила ложку в тарелку.
Люсьен напряженно осмотрел стальную вещичку. Она был для него велика, примерно как лопата для взрослого человека. Зверек попробовал поднять ее, и сделать это получилось только двумя лапами одновременно.
– А поменьше нет, самая маленькая, – пробормотала Даша.
– В сарай сходить, там что поискать… – почесал макушку Артём и направился к выходу.
– Иди, иди, живей… – подгоняла его сестра, будто хотела выпроводить поскорее.
Ёж на миг призадумался, затем окликнул Тёму:
– Постой! У меня же есть ложка!
Мальчик вернулся в кухню.
Ёж завел лапку за спину, после вытянул ее перед собой.
– А вот и она!
Дети приблизились к столу. В ладошке ежа блестел маленький предмет, медный с резной ручкой, похожий на многократно уменьшенный детский совочек для песка. Брат с сестрой наперебой стали просить ежа дать им его посмотреть.
– Конечно, конечно, только можно я перед этим покушаю? – сказал им на это Люсьен.
– Да, да!
– Мы подождем!
Оба пододвинулись ближе к зверьку, засмотрелись на то, как он кушает. Люсьена это не смутило. Он поедал он с огромным удовольствием и причмокивал.
Незаметно для всех в кухню ленивой походкой зашел Фокс, за ним Матвей. Ничего незаметного в возмужалых котах, разумеется, быть не могло, передвигаться бесшумно они не умели. Но дети настолько были поглощены ежом и его ложкой, а сам Люсьен – кашей, что на питомцев не обратили внимания.
Фокс опешил от того, что младшие хозяева даже не обернулись на них. Такое, он считал, могло произойти по двум причинам: либо они с братом превратились в невидимок, либо умерли и стали привидениями. Растерянно глянув на Матвея, серый понял, что первый вариант не подходит – полосатый не невидимка. Но умереть…
«Когда? Как? Нет, быть этого не может», – доказывал себе Фокс, охваченный тревогой. В покрытой шерстью головке обозначилась еще одна причина, и она показалась страшнее смерти: хозяева больше их не любят. Отныне коты им не нужны, и они выкинут братьев на улицу. Либо перестанут кормить и будут дожидаться, пока они сами сбегут. Или пока умрут с голода, если останутся.
Пушистые братья уселись рядом с тумбой мойки. И тут серый заметил, что кроме них и младших хозяев в комнате есть кто-то еще. Маленький, со светлыми иголками… Да это же ёжик! Сидит прямо на столе. На том столе, куда им, главным охранителям дома от мышей, крыс и мух-паучков-тараканов, запрещено лазить. И ест, к тому же, из человеческой посуды!