Помню, мы как-то с Серегой с подружками одними встречались. Они на другом конце города жили. Это сейчас думаешь, вот сцуко дебилы, вроде поближе не могли найти, а тогда это даже добавляло романтизма в наши с ними трогательные отношения, как будто ты не Катю из сорок пятой школы ебешь, а Саманту Фокс какую-нибудь из далекой Америки. И вот однажды в субботу собрались мы этих подружек навестить, с целью пообщаться, и романтично провести досуг. Для романтики мы заранее пару бутылок водки взяли и одну шоколадку. Если кто тут ниибацо гурман, и скажет, что водку шоколадкой закусывать не комильфо, то тот просто долбоеб, ничего в этой жизни не понимающий. Мы же к дамам на свидание шли, шоколадку надо было по любому брать.
А у нас город, кто не знает, имеет весьма оригинальную архитектуру. Не Венеция, но тоже с выебоном. У нас прямо посередине города железную дорогу захуячили. Так что захотел ты с одного края на другой попасть, пиздуй через мост и не выебывайся. Можно конечно и через пути дорогу срезать, и под вагонами пролезть, только есть опасность, что этот вагон атхуярит тебе какую-нибудь конечность, и будешь потом на досточке кататься, колотушками от земли отталкиваясь. Ну его нахуй такой экстрим. Короче, пиздуем мы через мост. Бутылками гремим беспалевно. И только на вершину взобрались, смотрим две пелотки у бордюра стоят. Одна из них чо-то рыдает, а вторая вокруг нее носится. Та что рыдает, та нихуя не симпатичная какая-то на лицо, хотя это я ей пиздец польстил. Уебище просто, если честно. Я не то что бы дахуя эстет, но она реально похожа была на модного в то время актера Михаила Боярского, да еще и тушь у нее потекла, ага. Вторая децел посимпатичней, но тоже не Джуди Фостер ниразу.
И та што ревет, так увлеченно это делает, засмотреться можно. Ебальник в платок воткнула, и орет типа Аааааааааааа…., потом платок в сторону уберет, и говорит: жить я на этом свете нихачу, пашли все нахуй…, и за бордюр хватается. Типа прыгать сейчас будет. А вторая за нее цепляется, то ли подталкивает, то ли оттаскивает, непонятно короче. Мы с Серегой зависли, стоим, смотрим, нихуя не понимаем. Ну, то есть понятно, что у человека горе, но нахуя с моста прыгать хуйпайми, там же провода снизу оборваться могут, ну и поездов задержка будет, опять же. А они и так не регулярно ходят. И чо за горе тоже непонятно. Любопытно, в общем. Постепенно из разговора улавливаем, что эту плаксу парень вроде как бросил. Я на месте этого парня тоже бы ее бросил. Мало того что уебище, так еще и психованная какая-то. Хорошо если сама убьется, а может ведь и на голову кому-нибудь упасть. Пошли, говорю, Серега от греха подальше.
А у Сереги есть такое ебанутое качество. Он время от времени Робин Гуда включает. Когда надо и когда не надо. С детства, как переклинило на этой теме, так до сих пор не отпускает. Он с первого класса вечно всех котят с улицы к себе домой таскал. А подрос, так даже девочку одну от хулиганов спас, и тоже домой притащил. Правда она его потом триппером наградила, но это совсем другая история, к этой истории никакого отношения не имеющая. В общем, тут он тоже решил проявить сознательность. Подходит к пелотке платочек протягивает, нате мол новый, а то ваш уже невпизду, весь в слезах и соплях кстати тоже. А та глаза на него поднимает, грустные-грустные такие, спасибо, говорит, и еще сильней давай убиваться. Типа, никому я такая страшная не нужна, и нахуя мне жить вообще. Вот ща ебнусь с моста и поминайте, как звали. Серега чо-то вообще растерялся, да и мне как-то неуютно стало, мы ее хоть и не знаем, а один хуй жалко человека. Он давай ее успокаивать, мол не переживай ты так. Ты просто песдец какая красивая, у меня вон даже стоит на тебя. Так что прекращай свою истерику, и пиздуй от бордюра подальше, пока не убилась вдребезги. А она опять глаза поднимает, и говорит: «пиздишь ты все, Троцкий, чтоб меня утешить, знаю я вас». Хотя мы вроде и не знакомы. Серега сразу ее принялся убеждать что не пиздит. Я тоже для приличия пару раз поддакнул, что он вообще хоть и ебанутый, но не пиздливый ниразу.
Смотрим, девка вроде подуспокоилась, и говорит, раз не врете, то пошлите к нам в гости, будете нашими друзьями тогда. Ебал я в рот таких друзей с высокой колокольни, если чо, но отказывать нельзя, на мосту стоим, а там высота десять метров, высоко падать, да и неудобно вроде. В общем пошли к ним, они там неподалеку жили. Сами из соседней деревни, а у нас квартиру снимали, пока в ПТУ на поваров учились. Дома уже у них успокоительное достали, пока две бутылки не выпили, не успокоились. А потом я смотрю, девки как-то сразу посимпатичней стали. Какой-то необъяснимый природный парадокс. Та что плакала, Серегу сразу в койку потащила, чтоб он ее от суицида там спасал. Я пока их ждал, подружку ее тоже пару раз спас на всякий случай. А потом домой пошли.
Идем, довольные шопесдец. Гордость так и прет. По сторонам посматриваем свысока, типа мы тут бля людей от смерти спасаем, а вы шароебитесь без дела, тунеядцы хуевы. А нам на встречу знакомый наш, Колька. Он раньше на нашем районе жил, а потом в этот переехал, когда его батя квартиру в карты проиграл. В общем нас увидел обрадовался нипадецки, говорит, какого хуя тут делаете? Мы ему и говорим, что людей спасаем нахуй. Потому что вы тут все скоты сука черствые, хуй чо вокруг себя замечаете. Колян сразу чо-то развеселился. Говорит, на мосту были? Одна на Боярского похожа, вторая рядом стояла? Так они тут каждые выходные с жизнью прощаются. Их ебать никто не хочет, вот и устраивают представление с пантомимой. Из жалости кто-нибудь да выебит. Их уже весь район спасал, некоторые даже по два раза.
Мы Кольке конечно не поверили, потому что он пиздун еще тот был, но через мост тот больше хуй ходили. Пошли они нахуй эти суицидники, пусть лучше по телефону в МЧС звонят или еще какую службу спасения.
Снежки
Когда отец забирает меня из садика, на улице уже совсем темно. От внезапно выпавшего снега в свете фонарей все вокруг кажется игрушечным и каким-то немного волшебным, как в фильме «Морозко», который показывали на прошлых выходных в передаче «В гостях у сказки». Я крепко держу отца за руку и торопливо шагаю в сторону автобусной остановки, спеша побыстрей попасть домой, где нас ждет мама. От мыслей о доме меня отвлекает снежок, брошенный мне в спину Колькой Сливко из моей группы. Колька идет со своей бабушкой позади нас. Я пытаюсь слепить снежок и бросить в ответ, но у меня ничего не получается. Снег высыпается из рук, а я смотрю по сторонам в полной растерянности. Отец, со смехом, наклоняется и лепит мне большой твердый снежок, показывая, как лучше это сделать. Я немедленно хватаю готовый комок снега и изо всех сил бросаю в Кольку, но так и не попадаю. Всю дорогу до остановки я, не в силах удержать в себе вновь обретенный навык, тренируюсь лепить снежки. Отец идет рядом, и мне он кажется большим, сильным и умеющим все на свете.
В первый класс я иду с мамой и дедушкой. Отец занят на работе. В школе нас рассаживают по партам. Учительница торжественно говорит о роли партии и о счастье жить и учиться в Советском Союзе. Я тяну руку, и говорю, что еще у нас есть враги американцы, но мы их обязательно победим. Учительница ерошит мне волосы, и называет молодцом.
Я с Колькой не спеша плетусь в школу. Мы уже во втором классе. По дороге он ноет, что сегодня училка по математике будет опять давать контрольную. Да пошла она на хуй, – произношу я с серьезным видом, упиваясь собственной важностью, и ощущая себя очень взрослым и солидным. Колька притормаживает, внимательно смотрит на меня, и спрашивает– а знаю ли я, что такое хуй? Я на секунду задумываюсь, я знаю, что слово «хуй» плохое, что его нельзя произносить при взрослых, и что на него нужно посылать, наш сосед алкоголик регулярно отсылает туда свою жену, а также остальных родственников и знакомых, но что конкретно оно обозначает, мне почему-то неизвестно. Оно до сих пор было для меня каким-то самодостаточным. Колька из не очень благополучной семьи, с неоднократно судимым отцом и постоянно пьющей матерью, поэтому в некоторых вещах более осведомлен. Он сплевывает сквозь зубы, и говорит– хуй это писюн. Я останавливаюсь, пытаясь переварить свалившуюся на меня информацию, ища хоть какую-то связь между писюном и хуем. Вспоминаю корявые надписи на заборах, грубые фразы взрослых, а так же остальные факты, где как-то фигурирует это слово, и вдруг мозаика складывается в моей голове. Хуй– это писюн.