Распылив погибших товарищей и обработав раны живым, на мгновенье сняли купол и жахнули по лесу из «Иерихонской трубы». Лес над нами зашевелился, и на нас посыпались тушки людей-бабочек. Тысячи, десятки тысяч расплющенных, смятых, скрученных в жгут, изувеченных трупиков. Если бы не купол, нам бы пришлось туго. Мы стояли и смотрели, как тела не долетают, бьются о невидимую перепонку и сползают, оставляя в воздухе кровавые пятна и потёки.
- Я вспомнил! – выкрикнул парень, совсем молоденький, с веснушками на носу. Все оглянулись на него.
- Я вспомнил, кто это! Всё крутилось в голове! Это… это эльфы! У них тоже такие крылья. Как у бабочек! Это из старых сказок. Я читал в детстве. Только я всегда думал, что они красивые. А эти…ужас.
Интересно, об этом хотел услышать долбанный лингвист? Успел бы он разобраться в фонетике и лексиконе эльфов, пока они обгладывали его черепушку? Из скольких слов состоял бы его эльфийский словарь?
Моя работа проста и незатейлива: охранять кучку умников, бесконечно роющихся в грунте. Они постоянно что-то бурят, но почва здесь мягкая, похожая на напитанную губку, и скважины сразу же наполняются водой, и поэтому насосы не выключаются ни на секунду, «бурёнки» сверлят, вгрызаются в планету всё глубже и глубже. Лаборанты постоянно снуют с пробирками, наполненными образцами. Поначалу меня раздражала суета и шум техники, но потом привык, и даже мог спокойно дремать в кресле на вышке. На самом деле, периметр охраняют «Херувимы» - самонаводящиеся экстеминаторы, поражающие любой движущийся объект в заданном радиусе. Наша же задача быть на подхвате в ситуации «мало ли чего». Но на моей памяти всего один раз была попытка нападения. Мы назвали их орками – приземистые мощные твари выскочили из леса и бросились в нашу сторону, но «Херувимы» справились на славу. Нападавшим приходилось перебираться через груды тел своих товарищей, выложенных аккуратной трёхметровой полосой. Они пытались подобраться со всех сторон, и все попытки оказались тщетными. Они отступили и бросились обратно в лес. А мы курили на вышках, облокотившись о перила, и даже ради забавы не взяли в руки дестройеры, чтобы пострелять на меткость. Больше никто орков не видел. Никогда. Здесь все быстро учатся. Никому не нужно повторять дважды.
Зато антропологи долго восхищались ещё одним видом гуманоидов и качали досадно головами, что им не достался ни один живой экземпляр. Лишь мускулистые трупы на столах патологоанатомов. Хотелось бы посмотреть на ботаника, встретившего в лесу живого орка. Один на один. Думаю, орки владеют не меньшим опытом разделывания туш. Исход очевиден, к бабке не ходи.
Несмотря на то, что всю смену я продремал, домой попал совершенно разбитый. Но спать не хотелось. Приободрил себя душем и парой капсул К-17, фьюзбрейна, запрещённого ещё до моего рождения, и который легко купить даже в этой глухомани. Теперь можно и в Город. Получить порцию острых ощущений. К-17 стал сносить башню, не успел я выйти из дома. Его действие сложно передать, нужно взять и попробовать. Ничего особенного не происходит, но ты просто превращаешься в другого человека. Ты мыслишь как он, у тебя появляются чужие воспоминания, чужие пристрастия, чужие странности. В голову забираются чужие тараканы, и не факт, что твоя новая личность окажется не любителем флористики и поэзии, а совершенно конченой сволочью. Бывало и такое. Смена личности проходит незаметно для тебя, лишь иногда удивляешься, что тебе нравится песня, которую ты раньше терпеть не мог, или тёмное пиво или жирные потные тёлки или ещё хуже – десятилетние мальчики. Говорят, что эти личности К-17 вытаскивает прямиком из ада.
Пока я добирался до Города, сочинил целую поэму. Рифмы сами лезли в голову, слова складывались в ритмические арабески. И ещё хотелось встретить женщину моей мечты, которая связала бы меня и высекла основательно, и унижала, оскорбляла и плевала в лицо. Но она умерла много лет назад, даже имя всплыло – Джисемьдесятвосемьдубль. Больше ничего я о ней не знал, но мне так хотелось снова ощутить то, чего со мной настоящим никогда не могло быть. Хорошо, что меня отпустило до того, как я попал в бар. Две капсулы – это так, баловство.