«3. Коммунисты (сюда же входят и другие левые группировки). Характерные черты: ревизионизм (отрицание преступлений большевизма и решений Петербургского трибунала), крайняя ортодоксальность и негибкость, ориентация на вооруженные методы борьбы. Непримиримые враги как Райха, так и Атлантического блока. Прослеживаются связи с китайскими спецслужбами. Находятся вне закона, но их влияние сильно в таких незапрещенных структурах, как Союз Ветеранов ВОВ, движения «За Родину!» и «Социальная справедливость». Боевые организации в настоящее время в основном разгромлены, но наблюдается тенденция к их возрождению под видом «военно-исторических» и «военно-спортивных» обществ. В последнее десятилетие наблюдается постепенный рост их рядов за счет молодежи, не знакомой с ужасами большевицкого режима. В целом, однако, влияние этой группы в обществе незначительно. Понимая это, пытаются блокироваться под «антифашистскими» лозунгами с патриотическими и даже либеральными движениями, но в основном безуспешно, в силу собственной одиозности.» Далее шел длинный список коммунистических партий, возглавляемый тремя самыми крупными — ВКП(б), КПСС и РСДРП, каждая из которых в одиночку претендовала на сомнительное ленинско-сталинское наследство и костерила других «оппортунистами», «самозванцами» и «фашистскими прихвостнями».
«4. Либералы. Самая разрозненная группа, частично пересекающаяся с первой. Для нее характерно обилие «партий» и «движений» численностью менее 40 человек, однозначная ориентация на США (при том, что многие из них не против и союза с Райхом при условии «демократизации» последнего и вывода с российской территории дойчских военных баз), отсутствие самостоятельной идеологии и четких программ (доминируют лозунги «защиты прав и свобод» и стремление «сделать все, как в Америке»), агрессивное отрицание патриотизма (вплоть до призывов к расчленению России и вводу американских войск). В целом настроены против коммунистов, но при этом нередко считают необходимым защищать их от «гонений». Популярны лозунги легализации проституции и наркотиков, а также «защиты сексуальных меньшинств». Резко выступают против евгенических программ и смертной казни. Сюда же примыкают пацифисты, «зеленые» и ряд религиозных организаций, оппозиционных Русской Православной и Российской Протестантской церквям. Общей объединяющей структуры, подобной СЛС, не имеют. Террористические методы борьбы отвергают, но охотно нарушают закон в таких вопросах, как проведение несанкционированных митингов и распространение запрещенной (в т.ч. порнографической и сектантской) литературы. Прямые связи с атлантическими спецслужбами не доказаны, но организации этой группы активно поддерживаются «неправительственными» и «благотворительными» фондами США и Британии при полном попустительстве российских властей. Прослеживаются тенденции к налаживанию связей с СЛС. Популярность группы в последние годы неуклонно растет.» Как и следовало из преамбулы, здесь список организаций был самым длинным, и среди них попадались такие, как «Православно-демократическое братство» (сопредседатели Г. Якунин и С. Бабурин) или «Лига сексуальных реформ» Е. Дебрянской. Впрочем, название «Московская марсельская группа» звучало не менее забавно для всякого, кто знал, что Марсель — не только место подписания Хартии по правам человека, но и столица французской гомосексуальной жизни. Однако, подумал Власов, смеяться можно сколько угодно, но сами-то эти люди принимают себя всерьез. И хуже всего, что в этом они не одиноки. Причем не только в России.