Когда отец увидел обновленную меня, мы сильно поссорились, он тогда сказал: «Ты вся в мать!» – это было худшее из оскорблений для меня. Тогда я уехала не сказав никому не слова (училась в другом городе), но через полгода я с папой сидела за столом и делала вид, что той ссоры никогда не было . Через четыре месяца после моего девятнадцатилетия мой папочка умер.
Помню, была середина сентября, начало учебного года. Я седела на парах, что-то читала, когда в класс зашел секретарь директора. Он был ниже меня сантиметра на два ростом, телосложение напоминало мое – узкие плечи, узкие бедра, короче говоря, щуплый. Темно-каштановые волосы были зачесаны (прилизаны) назад. На смуглом, квадратном лице – его тонкие губы и острый с горбинкой нос смотрелись не гармонично, а маленькие черные глазки все время зыркали в мою сторону.
- Сиберина Валентина, Вас вызывает директор. – серьезно проговорил мужчина.
Половина класса обернулась и уставилась на меня. Я, недоумевая, зачем я понадобилась директору, прошествовала к двери. За спиной послышались голоса и смешки. Открыв дверь, секретарь пошел первым, а я семенила за ним и смотрела в его щуплую спину.
Шли мы не долго, минут семь, но за это – время я успела перебрать в голове все мои косяки, прогулы и нарушение дисциплины. Остановившись около лакированной, коричневой двери щуплый мужчина потянулся отрывать ее. Сделав пригласительный жест, он позволил мне войти первой.
Вошла я, в небольшой предбанник, стены которого были выкрашены в грязно-бежевый, а потолок в светло-серый цвет. На потолке одиноко висела люстра. Видимо его перестроили под зал ожидания и кабинет секретаря, так как по левую сторону стояли три деревянных стула, а на противоположной стороне возле окна стоял небольшой стол и стул. На столе лежало куча бумажных листов, стационарный телефон и именная табличка, а напротив входа находилась еще одна дверь.
Обогнув меня, Илья (так звали секретаря) направился к столу. Подойдя, взял трубку телефона, набрав какой-то номер и подождав, проговорил:
- Михаил Иванович, она пришла. – хорошо еще сказал, что пришла, а не привел. – Проходите, Вас ожидают.
Подойдя к двери, вдохнув полной грудью, зашла в кабинет. Как выглядел кабинет, сейчас помню плохо, а вот мужчину сидевшего за столом хорошо. Темные волосы с проседью, крупные черты лица, массивную фигуру, большой нос, толстые губы и уставшие серые глаза за очками.
- Валентина? – спросил директор.
- Да.
- Присаживайся.
От его горестного тона мне поплохело. « - Ох, плохое у меня предчувствие. – пронеслась в голове тогда мысль»
- Сегодня звонила Ваша соседка. – начал он. – Вчера вечером Ваш отец был найден без сознания и доставлен в больницу. – я уже встала собираясь рвануть на вокзал за билетом.
- Подождите. – попросил меня мужчина. – Это еще не все. – мое сердце замерло. – В общем, врачам не удалось его спасти. Сегодня ночью он скончался.
Я плюхнулась на стул и уставилась перед собой. У меня не было слез и истерики, а лишь тупая пустота. Директор еще что-то молвил, но я его не слушала.
Потом была поездка домой и похороны. Вот так я осталась совершенно одна. Папа оставил мне немного сбережений и дом. Денег хватило, еще три года отучится в техникуме.
Перед получением диплома я поменяла имя. Мне мое имя не нравилось, слишком простое и распространенное, а сокращенное «Валюха» вообще приводило в бешенство. Я все норовила при отце его поменять, но он сказал: «Только через мой труп». Ну, вот папочка теперь я – Сиберина Николь Олеговна. Мрачный получился каламбур.
Получив диплом, я не пошла работать по специальности, так как профессия – ветеринар была тогда не распространенна. Самое большое, что мне могли предложить – это ехать в село и крутить хвосты коровам на ферме. Пришлось работать то там, то здесь попутно встречаясь с разными «козлами». Так продолжало до тридцати двух лет, пока я не устроилась на работу в банк с возможностью карьерного роста и хорошей зарплатой. А через год я встретила любовь всей моей жизни (как я тогда думала) Максима.