— Вряд ли мой внук полетит в другой раз спецсамолетом. Надо ему дорогу показать.
Директор только теперь понял для чего нужен Танны Карахану этот день.
***
Как только самолет поднялся в воздух, Артык прилип к иллюминатору. Дед любовался курчавой головой внука, крепкими его плечами. Подумал про себя: «Слава богу, смышленый парень. Как бы не сглазили его!» Тут же посмеялся над собой за суеверие.
— Предок, — обратился внук к деду, но увидев как тот поморщился, поправил себя. — Дед, вон внизу барашки пасутся! — И снова повернулся к иллюминатору.
Танны оглянулся, не услышал ли кто, как неприличествующе обратился к нему внук. Покраснел, будто его пристыдили, но, к счастью, никто на них внимания не обращал, недоспавшие пассажиры дремали в своих креслах. Это несколько успокоило Кара-хана. И все же он был огорчен: «Как же так, я же ему вчера целую лекцию прочел. Выходит, все зря!».
— Дитя мое, слушай меня внимательно. Помни, откуда ты, кто ты, из какого рода и племени. Из племени язырханов ты. Из колена Айхана, сына Огуз-хана. Великий наш Махтумкули еще писал: «Теке, йомуд, языр, гоклен с ахалом встанут в ряд». Туркменских племен раз в пять больше, чем здесь перечислено. И все они от единых родителей. Не чуждайся своих братьев. Дели поровну с ними хлеб и соль. Тому, кто не любит родное село, не полюбить и край родной. Тому, кто не любит край родной, не полюбить страну. А тому, кто не любит свою страну, не полюбит и мир. Обращайся ко мне «дедушка». Первым здоровайся с пожилыми людьми, все равно, знаком с ними или нет. Если спросят чей ты, отвечай: «Из села Екагач я, из Караханов». Не забывай благородных обычаев своего народа, хоть ты и в городе растешь. Не теряй связь с селом родителей, сынок. От светлых лиц своих земляков и ты будешь светлеть. Они землю пашут, ладони рук у них, как панцирь черепахи. Не усмехайся над ними за это, сынок. Благодаря им мы сыты, одеты. Нам нужно молиться на эти руки.
Артык внимать-то внимал нравоучениям дедушки, но ставил иногда его в тупик дурацкими вопросами:
— Твое село называется Екагач, там что одно дерево растет? Не могли их много посадить? А нельзя пожилым людям просто сказать «салам»?
Такие вопросы разочаровывали Карахана, полагавшего, что достаточно поговорить с внуком, так тот сразу все поймет. Сам Танны в детстве ничего из того, что говорили старики, не пропускал мимо ушей.
- Сын мой, ты хоть раз читал Махтумкули?
- А кто это такой, дед, тоже из твоих родственников?
Танны был настолько потрясен, что на какое-то время лишился дара речи.
— Родной мой, как же так? Ты даже не слышал имя Махтумкули? Это же отец наш, учитель всех туркмен. Поэт Махтумкули, псевдоним Фраги.
— А, вспомнил теперь. О нем даже фильм показывали недавно. Люди воевали саблями, а он, этот ваш Фраги, путался между ними с дутаром на спине. Что же он не воевал, как все? Честно говоря, я не досмотрел фильм, не понравился. Скучным какой-то.
Вот такой разговор был у них вчера за вечерним чаем. «Ничего, ладно. Пока он еще ребенок, простительно. Вырастет, все поймет. Что он видит в городе! Вот отвезу в село, там поймет что к чему, поумнеет, полюбит свой народ, свою культуру, — утешал Карахан сам себя.
Решив занять себя чтением, раскрыл сумку, чтобы взять книгу, и наткнулся на вчерашнюю телеграмму. Теперь, уже в спокойной обстановке, еще раз ее прочитал. «Деревня Екагач. Шатлык Шемсетдин оглы». Интересно, кто же это такой? «Друг детства, одноклассник». Редко бываешь в родных местах, вот тебе и результат!
Танны Карахан окончил семилетку в родном селе. Значит, Шатлыка Шемсетдиновича надо искать среди мальчиков тех лет. Он начал перебирать в памяти детские годы, ребят, с которыми вместе играл, пас коров. Те годы казались ему теперь далеким полузабытым сном. Был ли в их селе мальчик с таким именем и фамилией? Нет, такой ему не вспоминался. Он спрятал телеграмму обратно и взялся за чтение. Но ничего не воспринимал.
«Шатлык... Шатлык (Шатлык — (туркм.) радость). Странное имя! Надо же! Давали ли тогда такие приятные имена? Были одни Танны, Аташи, Моммы, Курре, Гочи, Языки, Чапыки... Имена не очень приятные. Из суеверных соображений, боялись сглазу. Это теперь сыновьям дают гордые, благородные имена; Шатлык, Батыр, Шохрат, Арслан...» Недавно Танны Карахан был на родительском собрании. Чуть ли не половина одноклассников внука носили такие новые имена. В какой-то газете он читал, что теперь список имен, свободных от религиозных и иных предрассудков, вывешивают в родильных домах, загсах, сельсоветах. Смешно! Если по списку будут называть детей, то через сто лет все туркмены поголовно станут Азатами, Арсланами, Шатлыками, Батырами! Что за странное стремление!»