— Да. Я знаю, что их умерщвляют, но каким образом это делается у русских — мне неизвестно. У японцев орудием Июни всегда служит самурайский меч.
— Господин Ван, как вы считаете — чем закончится эта война?
— Победит Япония. Русских разобьют и на море, и на суше. Всего несколько лет назад армия и флот микадо разгромили Китай. А он по населению в несколько раз больше России.
— А что будет делать Япония, когда сюда придёт весь наш флот с Балтийского и Чёрного морей?
— Путь для них в Жёлтое море очень далёк. Пока русский флот весь соберётся на Востоке, Порт-Артурскую крепость японская армия уже возьмёт.
— Ну, сейчас об этом ещё рано говорить. Порт-Артур, как нам известно, держится стойко.
Уверенность Ван Цзя Дуна в полной победе Страны восходящего солнца над огромной населением и территорией Россией показалась Юденичу и Осипову смешной. Но в том, что перед ними профессиональный, хорошо подготовленный разведчик, они не сомневались.
Пойманного шпиона отправили в штаб дивизии. Там он ещё раз допрошен, но более обстоятельно. Военно-полевой суд приговорил вражеского лазутчика к смертной казни через повешенье. Через несколько дней приговор был приведён в исполнении на глазах солдат маршевой роты одного из пехотных полков. Смерть Ван Цзя Дун принял спокойно, словно был уже давно готов к такому финалу своей карьеры в рядах японской армии.
За бдительность во время дозорной службы командир 18-го стрелкового полка объявил перед строем батальона рядовым Вагину и Докучаеву от лица командования благодарность. Старший дозорного наряда — стрелок Вагин — получил звание ефрейтора...
Начались суровые будни войны. Стрелки то совершали длительные марши по почти полному бездорожью, считая за удачу найти себе крышу на ночь в какой-нибудь китайской Деревушке, окружённой, как крепость, глиняным забором, То закапывались в землю, роя километры траншей в рост человека, с тем чтобы через небольшое время оставить их, часто без боя с японскими войсками.
При рытье окопов и устройстве земляных укреплений солдатам приходилось заниматься ещё и следующим. Отрядив один батальон стрелков на устройство траншей, Юденич выстраивал перед собой второй:
— Перед нами на полях гаолян ещё не скошен китайцами. Это плохо.
Кто-то из офицеров отвечал:
— Деревенский староста сказывал, что урожай убирать деревне ещё рано. Не поспел гаолян.
— Не деревне воевать, а вашим стрелкам. Приказываю повалить гаолян, мешающий обстрелу с линии наших позиций.
Батальон выстраивался в длинную линию и медленно шёл вперёд по полю. Люди двигались, ломая перед собой руками и топча ногами стебли гаоляна, вымахавшие уже в рост человека.
Через час-другой упорной работы вместо зелёных зарослей, волновавшихся даже от небольшого ветерка, образовывалась такая картина: на земле лежали сломанные стебли гаоляна. Теперь было очевидно, что японская пехота уже не сможет скрытно подобраться к русским позициям.
Бескрайние поля высоченного гаоляна на равнинах Маньчжурии стали настоящим бедствием для воюющих сторон. Уже после войны, в 1910 году, Николаю Николаевичу довелось прочитать один из трудов Военно-исторической комиссии Генерального штаба, посвящённый Русско-японской войне. О гаоляне там говорилось следующее:
«Гаолян — однолетнее травянистое растение рода сорго семейства злаков. Гаолян в Маньчжурии был самым полезным, наиболее распространённым и крайне необходимым для населения...
Зёрна этого растения, разваренные в воде, служили беднейшим жителям почти единственной пищей, кроме того, они шли на выделку ханшина или местной водки. Листья гаоляна служили кормом для скота, стебель — материалом для топлива, для устройства изгородей, крыш, потолков...
При этом гаолян был неприхотлив, рос на всякой почве, требовал очень мало удобрения и давал громадные урожаи...
Обширные поля высокого гаоляна оказались для наших войск совершенно новым и незнакомым им явлением... Крайне затрудняли ориентировку для непривычного человеку, мешали начальнику в руководстве войсками, уничтожали связь между войсковыми частями, затрудняли охранение и разведку... давали больше выгод наступавшей стороне, чем оборонявшейся, но исключительно при том условии, если в самом пользовании гаоляном уже приобретён известный навык.
Во всяком случае, поля гаоляна составляли одну из заметных особенностей края, много влиявших на чисто тактические подробности, а следовательно и на результаты разыгравшейся борьбы...»
Японцы с началом войны постепенно научились обстреливать окопы противника прицельным огнём из винтовок, при этом их стрелки старались подобраться как можно ближе. Однако от такой пальбы русские большого урона не несли.