Наши помыслы теперь обратились на острова Опасности (Danger Islands) в тридцати пяти милях отсюда. „Похоже, что мы вероятно ещё некоторое время будем дрейфовать туда сюда вдоль побережья с юго-запада на северо-восток и обратно, пока в итоге не достигнем острова Жуанвиля, а до тех пор, пока этого не произойдёт, бессмысленно надеяться на сильное вскрытие льда, так как лёд, должно быть очень перегружен напротив юго-восточного побережья острова, иначе как ещё объяснить последствия недавнего юго-восточного гейла. В поддержку этой версии было также очень сильное давление на северо-восточной стороне нашей льдины, огромный блок вздыбило вверх на высоту 25 футов. Сегодня мы видели пролетающих над льдиной Доминиканских чаек, первых, которых мы увидели со времени отплытия из Южной Джорджии, это ещё один признак нашей близости к земле. Мы вырубили ступени в этой 25-футовой плите, и это сделало её прекрасной наблюдательной вышкой. Когда распогодится, мы с уверенностью ожидаем, что увидим землю.“
Сильная вьюга ограничила видимость до 23 марта. „Земля на горизонте“ сообщили сегодня утром. Мы были настроены скептически, но в полдень её очертания явно появились на западе, сомнений в этом больше не было. Это был остров Жуанвиля, чьи зубчатые заснеженные горные хребты были видны на горизонте. Эта бесплодная, негостеприимная земля стала бы райским пристанищем для нас, если бы мы смогли достичь её. Но было бы глупо предпринять такую попытку при таком состоянии льда как сейчас. Лёд слишком разорван для марша, но и не достаточно открыт, чтобы спустить шлюпки». В течение следующих двух или трёх дней мы видели медленно проплывающую землю, близкую, но недоступную из-за отделяющего её льда, а в конце марта мы увидели вершину Хаддингтона, исчезающую вдалеке.
Наши надежды были теперь сосредоточены на острове Элефант или острове Кларенса, которые лежали почти прямо в 100 милях к северу от нас.
Если мы не сможем достигнуть одного из них, то могли бы попытаться добраться до Южной Джорджии, но наши шансы достичь её будут слишком малы.
ГЛАВА VIII. ВЫХОД ИЗ ЛЬДОВ
7 апреля при свете дня, азимутально почти на север от нашего лагеря, в нашем поле зрения появился долгожданный пик острова Кларенса. Сперва он выглядел как огромный айсберг, но с усилением видимости мы могли различить явные, хотя и немного расплывчатые чёрные линии осыпей и возвышенностей его обрывистых утёсов. Эти тёмные скалы в белом одеянии были приятным зрелищем. Так долго наши глаза смотрели на айсберги, которые то увеличивались, то уменьшались в зависимости от угла, под которым солнце отбрасывало тени, так часто мы высматривали скалистые острова и пики земли Жуанвиля, только чтобы обнаружить их после некоторого изменения ветра или температуры в виде уплывающего вдаль туманного облака или привычного айсберга, что до тех пор, пока Уорсли, Уайлд и Хёрли единогласно не подтвердили мои наблюдения, я не был уверен, что действительно смотрю на остров Кларенса. Земля была более чем в шестидесяти милях впереди, но в наших глазах она выглядела домом, где мы ожидали найти наш первый основательный кров после всех этих долгих месяцев дрейфа на неустойчивом льду. Мы приспособились к жизни на льдине, но наши надежды были всё время связаны с какой-нибудь землёй. Так как наша первая надежда не сбылась, наши чаяния переключились на другую. Наш дрейфующий дом не имел руля, чтобы направлять его, ни паруса, чтобы ускорить его. Мы зависели от прихотей ветра и течений, нас несло туда, куда вдумается этим безответственным силам. Стремление ощущать твёрдую землю под ногами наполняло наши сердца.
При полном свете дня остров Кларенса перестал выглядеть как земля, и был похож скорее на айсберг более чем восемь или десять миль в длину, так обманчивы расстояния в прозрачном воздухе Антарктики. Острые белые пики острова Элефант показались западнее несколько позже в тот же день.
«Сегодня я прекратил выдачу сахара и наша еда состоит теперь исключительно из тюленины и жира с 7-ю унциями сухого молока в день на всю партию». Я записал: «Каждый получает щепотку соли и обязательно кипячёное молоко. Такая диета подходит нам, поскольку мы не можем много работать на льдине, а жир поддерживает тепло. Жареные кусочки жира, на наш взгляд, напоминают хрустящий бекон. Его не сложно съесть, хотя людей, живущих в цивилизованных условиях, вероятно при его виде охватит дрожь. Настоящие же трудности настанут, если мы не сможем получить его».
Я так думаю, что человек, как животное, сможет приспособиться ко всему. А какие-то существа вымрут, прежде чем смогут сесть на непривычную диету, если лишатся привычного питания. Как, например, яки гималайского нагорья, которые должны кормиться скудной и сухой растущей травой, и скорее всего оголодают, даже если им предоставить самый лучший овёс или кукурузу.
«С прошлой недели к юго-западу, западу и повсеместно на северо-восток мы наблюдаем тёмное водяное небо. Айсберги остаются западнее, да и их мало сейчас в нашем поле зрения. Сегодня волнение более заметно, и я уверен, что мы находимся на границе ледового поля. Одного сильного шторма после периода спокойствия будет достаточно, чтобы рассеять пак, и я думаю, что затем мы сможем выбраться из него. Я много думаю о наших перспективах. Появление острова Кларенса после нашего долгого дрейфа кажется, так или иначе поставило перед нами своеобразный ультиматум. Этот остров является последним форпостом на юге и нашим последним шансом на высадку. За ним лежит открытая Атлантика. Мы в любой момент сейчас можем оказаться в наших маленьких шлюпках в открытом море за тысячу лиг от земли на севере и востоке. Поэтому жизненно необходимо достигнуть острова Кларенса или его соседа, острова Элефант. Последний более привлекателен для нас, хотя, насколько я знаю, никто никогда не высаживался на нём. Его название предполагает наличие на нём лежбищ толстых и жирных морских слонов. В нас растёт желание в любом случае оказаться на твёрдой земле. Льдина стала родной для нас, но её путешествие подошло к концу и она должна через какое-то время разрушиться и сбросить нас в бездонное море».
Чуть позже, после рассмотрения ситуации с учётом всех обстоятельств, я решил, что мы должны попытаться достигнуть острова Обмана (Десепшн). Относительные позиции островов Кларенса, Элефант и Обмана можно увидеть на схеме. Два первых из перечисленных лежали сравнительно недалеко от нас и находились приблизительно в восьмидесяти милях от острова Принц-Джордж (о. Кинг-Джордж, почему-то здесь и далее автор называет его Принц-Джордж, хотя даже на Шеклтоновских картах это Кинг-Джордж, прим.), последний (Обмана) находился приблизительно в 150 милях от нашего лагеря. От острова Принц-Джордж на запад простирается цепь островов, заканчивающаяся островом Обмана. Каналы, разделяющие эти безлюдные куски из камней и льда от десяти до пятнадцати миль шириной. Из лоции Адмиралтейства мы знали, что на острове Обмана были склады для потерпевших кораблекрушение моряков, и что возможно китобои ещё не покинули его гавань. Из наших скудных записей мы также знали, что там возведена небольшая церковь для сезонного использования китобоями. Существование этого здания будет означать для нас наличие древесины, из которой, если заставит нужда, мы смогли бы построить приемлемую для плавания по морю лодку. Мы уже обсуждали этот момент во время нашего дрейфа на льдине. Две наши лодки были достаточно крепкими, но третья, Джеймс Кэрд, была лёгкой, хотя и немного больше. Но все они были очень маленькими для плавания по этим заведомо неспокойным морям, а кроме того они будут сильно загружены, и поэтому плавание в открытой воде, будет серьёзным мероприятием. Я боюсь, что у плотника уже чешутся руки, чтобы переделать церковные скамейки в надстройки и палубы. В любом случае, самое худшее, что сможет случиться с нами, когда мы доберёмся до острова Обмана, так это подождать там до середины ноября, пока не вернутся китобои.