«Мы пытались кричать, но волнение сковало наши голосовые связки. Маклин бросился к флагштоку, ранее установленному в наиболее видном месте на ледовом склоне. Подъёмный механизм не работал, а сам флаг от мороза превратился в твёрдую компактную массу, поэтому в качестве сигнала он привязал свой свитер к макушке флагштока.»
«Уайлд пробил киркой нашу последнюю банку горючего, намочил им куртки, рукавицы и носки, отнёс их на вершину Пингвин Хилл в конце косы и вскоре они горели.»
«Между тем, большинство из нас собралось на берегу, беспокойными глазами наблюдая за малейшими признаками того, что на корабле нас заметили или за любыми ответными сигналами. Пока мы стояли и смотрели, он, казалось, отвернул, словно не заметив нас. Вновь и вновь мы кричали „ура“, хотя наши слабые крики могли, конечно, быть не слышны так далеко. Внезапно он остановился, была спущена шлюпка, и мы узнали фигуру Сэра Эрнеста, когда он спускался по трапу. Одновременно мы взорвались приветственным рёвом, а потом один сказал другому: „Слава Богу, Босс спасся“. Ибо я думаю, что его спасение было более важным для нас, чем наше собственное.»
«Вскоре лодка подошла достаточно близко, и Босс, стоявший на носу, крикнул Уайлду: „Вы целы?“ На что тот ответил: „Все живы, всё хорошо.“ и мы увидели улыбку, озарившую лицо Босса, когда он произнёс: „Слава Богу!“
Прежде чем причалить, он бросил на берег горсть сигарет и табак, и курильщики, которые в течение двух месяцев пытались найти утешение, заменяя его водорослями, дроблёными трубчатыми костями, мясом тюленя и осокой жадно на них набросились.»
«Блэкбороу, который не мог ходить, перенесли к высокой скале и, оперевшись на свой спальный мешок, он мог смотреть на эту замечательную сцену.»
«Вскоре мы влезли в лодку, и чилийские матросы, посмеиваясь над нами, источали такое же удовлетворение нашим спасением, как и мы сами. Лодка возвращалась ещё не менее двух раз и через час с момента, когда мы впервые заметили корабль, мы направлялись на север к внешнему миру, из которого не имели никаких известий с октября 1914 года, более двадцати двух месяцев. Мы словно люди, пробудившиеся от долгого сна. Мы пытаемся приобрести внезапную перспективу, которую остальной мир приобрёл постепенно за два года войны. Произошло много событий, о которых мы никогда не слышали.»
«Наша первая еда, из-за общей слабости и атрофированному состоянию желудков оказалась бедствием для многих. Хотя вскоре они восстановились. Наши кровати были устроены на матрасах и диванчиках, однако вахтенный офицер любезно предоставил двоим из нас свою койку. Я думаю, мы очень мало спали этой ночью. Было просто божественно лежать и слушать грохот двигателей вместо треска ломающихся льдин, шума прибоя о покрытый льдом берег или завывание вьюги.»
«Мы намерены сделать 30 августа праздником на всю оставшуюся жизнь.»
Вы, читатели, наверное, можете представить себе мои чувства, когда я стоял в маленькой каюте, наблюдая, как едят мои спасённые друзья.
ГЛАВА XIII. ПАРТИЯ В МОРЕ РОССА
А сейчас я перехожу к удачам и неудачам партии в море Росса и «Авроры». Несмотря на чрезвычайные трудности, возникшие в связи с относом «Авроры» от места зимовки, с неё успели выгрузить достаточное количество продовольствия и снаряжения, и капитан Энеас Макинтош и партия под его командованием выполнила задачу, поставленную этой части экспедиции. Склады с продовольствием, основная задача партии, были заложены в указанных мною местах, и если бы трансконтинентальной партии повезло пересечь материк, то она нашла бы помощь в виде забросок, которые были жизненно важны для успеха всего предприятия. Вследствие недостатка продовольствия, одежды и санного снаряжения, забросочная команда была вынуждена передвигаться более медленно и с бОльшими трудностями, чем изначально предполагалось. В результате оказалось, что в этом путешествии потребуются невероятная стойкость, самопожертвование и терпение и, читая последующие страницы, вы поймёте, что всё это было не зря. И потому более чем прискорбно, что после стольких месяцев тягот и лишений пропадут без вести Макинтош и Хейворд. Примером для всех стал Спенсер-Смит, которого в течение долгих дней тащили на санях его товарищи, который страдал, но никогда не жаловался. Макинтош и Хейворд своими жизнями в том путешествии обязаны неустанной заботе и напряжённым усилиям Джойса, Уайлда и Ричардса, которые, также поражённые цингой, но чуть более здоровые, нежели их товарищи, смогли вынести их на себе сквозь метели и глубокие снега. Я думаю, что нет более поразительной истории о силе человека, чем повествование о том долгом походе, который я собрал из различных дневников. К сожалению, дневник руководителя этой части экспедиции пропал вместе с ним. Самой яркой страницей истории партии в море Росса стало, несомненно, путешествие, проделанное этими шестерыми. Более ранние походы не выявили явных лидеров среди членов команды. Макинтошу повезло, что в том долгом путешествии с ним были эти три человека: Эрнест Уайлд, Ричардс и Джойс.
Прежде чем приступить к приключениям этой партии, я хочу здесь, на этих страницах внести ясность, насколько я ценю помощь, полученную как в Австралии, так и в Новой Зеландии, особенно в последнем доминионе. Думаю, что для моих многих друзей не станет оскорбительным, если я особо упомяну Леонарда Триппа, который на протяжении многих лет был моим наставником, консультантом и другом, и кто, когда экспедиция оказалась в опасности, отдал все свои силы, знания и время в интересах нашего общего дела. Я также должен поблагодарить Эдварда Сондерса, который уже во второй раз сильно помог мне в подготовке экспедиционных записей для публикации.
Правительству доминиона я выражаю свои самые тёплые слова благодарности. Жителям Новой Зеландии и тем многим друзьям, столь многочисленным, чтобы упомянуть здесь всех, которые помогли нам, когда удача была не на нашей стороне, я хочу сказать, что их доброта в моей неувядающей памяти. Если у кого и есть причины быть благодарным за помощь в те смутные дни, так это у меня.
«Аврора» под командованием капитана Энеаса Макинтоша отплыла из Хобарта в море Росса 24 декабря 1914 года. Корабль был доукомплектован в Сиднее, где федеральное и правительство штата оказали щедрую помощь и он мог, если будет необходимо, провести два года в Антарктике. Мои инструкции капитану Макинтошу вкратце состояли в том, чтобы проследовать в море Росса, в удобном месте в или рядом с проливом Мак-Мёрдо организовать базу, сгрузить припасы и снаряжение и заложить склады на шельфовом леднике Росса (Большой Ледовый Барьер, далее Барьер) в направлении ледника Бирдмора (Beardmore Glacier) для использования партией, которую я собирался провести по суше от побережья моря Уэдделла. Эта программа включала несколько продолжительных санных походов, но маршрут был известен, и я не ожидал, что эта работа будет сопряжена с какими-то великими трудностями. На «Авроре» находились материалы для хижины, снаряжение для береговых и санных партий, все необходимые припасы, одежда и достаточный запас саней. Также были собачьи упряжки и один трактор. Я сказал капитану Макинтошу, что в случае, если высадка на побережье моря Уэдделла окажется неожиданно лёгкой, то возможно трансконтинентальное путешествие будет предпринято в сезоне 1914-15 и, стало быть, на него возлагается задача заложить склады немедленно после прибытия на базу. Я указал ему место закладки продуктов питания и топлива на 80-м градусе в 1914-15 и возведения гурия с флагами, как руководства для санной партии, приближающейся со стороны полюса. Остальные склады дальнего юга следует организовать летом 1915-16 годов.
«Аврора» без приключений отправилась на юг. 25 декабря, на Рождество, она бросила якорь на острове Маккуори. Ретранслятор, построенный Австралийской Антарктической экспедицией Сэра Дугласа Моусона, можно было увидеть на вершине к северо-западу от хижины у подножия холма. Саму хижину занимал персонал метеостанции и позже, в тот же день, метеоролог господин Таллоч (Tulloch) поднялся на корабль и поужинал на борту. На «Авроре» находились некоторые грузы для партии на острове Маккуори и в последующие дни их на лодках переправили на берег. Берег представлял собой грубый, покрытый водорослями пляж, на котором лежали останки новозеландского барка Клайд. Якорная стоянка на острове Маккуори ненадёжна и несколько морских судов, занятых в тюленьем и китобойном промысле оставили свои остовы на его скалистых берегах, где грелись большие стада тюленей и морских слонов. «Аврора» вышла с острова 31 декабря, а три дня спустя с неё заметили первый плоский айсберг (столообразный по современной номенклатуре), возвышающийся на 250 футов над уровнем моря. Это произошло на 62-м градусе 44 секунде южной широты и 169 градусе 58 секунде восточной долготы. На следующий день, на 64°27’38’’ ЮШ «Аврора» прошла через первый пояс пакового льда. 7 января в 9 часов утра в семидесяти пяти милях показалась вершина Сабина (Mount Sabine), могучий пик Хребта Адмиралтейства на Земле Южная Виктория.