— Узнаю любвеобильное материнское сердце, — засмеялся Константин, пробуя поднять мешок. — Ого! Как только вы и тащили такую тяжесть!
Константин был очень похож на Прохора. Такой же смуглый, здоровый, напоминающий загар цвет лица, тонкий с горбинкой нос, вьющиеся длинные волосы, зачесанные назад, небольшие подстриженные усы. Ростом только он был меньше Прохора. Константина можно было бы назвать красавцем, если б его внешность не портили большие серые со стальным оттенком глаза, всегда холодные и надменные.
— Верусик! — позвал он жену. — Иди-ка сюда, милая, тут тебе в подарок целый продовольственный склад привезли.
Из гостиной вышла совсем еще молодая, но уже немного располневшая хорошенькая белокурая женщина.
— Здравствуйте! — отчужденно кивнула она Прохору и Виктору.
— Верунчик, — заискивающе проговорил Константин. — Познакомься, родная. Это — мой брат Прохор… А это — Вера Сергеевна, жена моя…
— Узнаю, — сухо проговорила Вера. — На тебя похож, Константин.
— А это, Верочка, — указал Константин на скромно стоявшего в углу юношу, — мой двоюродный брат Виктор…
Она пристально, оценивающе посмотрела голубыми глазами на Виктора, как бы взвешивая, как ей вести себя с этим мальчуганом, и улыбнулась. Видимо, юноша ей понравился.
— Очень приятно, — певуче сказала она и жеманно протянула белую пухлую маленькую руку ладонью вниз, словно для того, чтобы он прикоснулся к ней губами. Но Виктор не догадался это сделать. Он лишь пожал ее руку и поклонился.
— Они, Верусик, дня на два-три к нам… — заюлил перед женой Константин. — Знаешь, мимоездом…
— При чем тут «на два-три дня?» — строго посмотрела она на мужа. — А если они десять дней или больше проживут, разве это плохо?
— Да нет, — смешался Константин. — Пожалуйста. Моя квартира в полном их распоряжении… Я хотел сказать…
— Ничего ты не хотел сказать, — отмахиваясь от него, засмеялась Вера. — Просто ты пустое болтаешь.
Вера была волевая женщина, и Константин ее побаивался.
— Раздевайтесь, господа! — певуче произнесла Вера, обращаясь к Прохору и Виктору. — Проходите в гостиную.
Виктор сбросил с себя шинель, одернул гимнастерку и вслед за Константином и Прохором вошел в комнату, а Вера, позвав кухарку, пошла на кухню разбирать мешок с подарками, присланными свекровью.
Гостиная была небольшая, убрана со вкусом. Хотя все здесь было дешево, но нарядно. Посреди комнаты стоял круглый стол, накрытый голубой бархатной скатертью с махрами. Вокруг него в строгом порядке расставлены венские стулья. Вправо, к стене, стоял диван с тумбочками, обитый синим шелком. Рядом — пианино. У противоположной стороны — массивное трюмо, а рядом — небольшой, но вместительный буфет со множеством посуды, среди которой немало сверкало хрусталя. На разных маленьких и больших пуфиках и столиках лежали и стояли хорошенькие подушечки, статуэтки, безделушки.
— Познакомьтесь! — сказал Константин. — Это — наша Мариночка, Верочкина сестра.
Только сейчас Виктор заметил у окна, за широколистной пальмой, сидевшую девушку. Она что-то делала: писала или читала на подоконнике.
Девушка поднялась со стула и покраснела.
— Марина, — просто назвала она себя, подав руку Виктору. На ней было скромное бордовое платье с белым кружевным воротничком. «Гимназистка, наверно?» — подумал Виктор, и он не ошибся.
— Заканчивает гимназию, — пояснил Константин. — А ты, Виктор, бывший гимназист, вот у вас и найдутся общие разговоры.
Марине было около семнадцати лет. Волосы у нее такие же, как и у сестры, пышные, белокурые с пепельным оттенком, глаза миндалевидные, темные и блестящие, как черносливы, опушенные черными длинными ресницами.
— Ну, так каким же образом вы попали сюда? — спросил Константин, усаживаясь на диван.
Прохор коротко рассказал ему о себе и Викторе.
— Так-так, — оглядывая то Прохора, то Виктора, проговорил Константин. — Молодцы! Ей-богу, молодцы! Герои!.. По два Георгия заработали. Лычки у них на погонах. Хе-хе!.. Горжусь своими братьями… Между прочим, тебе б, Виктор, надо в школу прапорщиков поступить. Обязательно! Как георгиевскому кавалеру тебе легко будет устроиться. Идея!.. Если хочешь, я тебе помогу? У меня, брат, везде хорошие знакомства…
— Не думал я еще об этом, Костя! — проговорил Виктор. — Не особенно меня прельщает военная служба. Как окончится война, думаю в университет пойти учиться…
— Зря так пренебрежительно относишься к офицерской карьере, нахмурился Константин. — Когда я был учителем, я тоже так думал. А вот стал офицером, почувствовал все достоинство офицерского звания. Лермонтов, Пестель, Лев Толстой, да и многие другие великие люди России офицерами были. Они не гнушались офицерским званием. Как брат твой, я тебе советую. Большая честь для тебя, сына простого кузнеца, выйти в офицеры. Для твоего отца это будет счастье.