— Даешь музыку! — крикнул еще кто-то. — Вальсу!..
Поблескивая медью труб, на мохнатых белых лошадках стоял на берегу музыкантский взвод. Старый усатый капельмейстер взмахнул руками, словно намереваясь взлететь над рекой. Духовой оркестр грянул «Девятый вал».
— Ура-а!.. Ура-а!.. — разносились по реке торжествующие крики.
— Даешь, хлопцы, с музыкой прямо в рай небесный! — хохотал усатый кавалерист.
На грузных вороных лошадях к реке подскакали артиллеристы и с разгона потащили пушки в воду. Вскидывая по сторонам Мириады брызг, галопом влетали в воду четверки вспененных коней, впряженные в пулеметные тачанки…
Закончив переправу первого полка, Прохор, подтянув короткие стремена, встал в седле и тронул жеребца. Но конь не пошел в воду.
— А ну-ка дай ему плетей, — сказал Прохор своему ординарцу.
Казак раза два ожег жеребца плетью. Жеребец взвился на дыбы и ошалело рванулся в реку, чуть не сбросив в воду Прохора. Но Прохор устоял в седле. Вокруг раздались одобрительные возгласы конников:
— Вот это военком так военком!
— Молодчага!
— Казак же! На коне и вырос.
Теперь через Дон стали переправляться другие полки. Духовой оркестр, не переставая, гремел.
— А ну повеселей что-нибудь! — крикнул Буденный музыкантам. Повеселей!.. А то ребятам холодно переправляться.
Оркестр грянул «Барыню». Буденный удовлетворенно кивнул головой и, крутнув коня, поскакал на холм, с которого и стал наблюдать за переправой.
С реки нестройно запели простуженные голоса:
Переплывая реку, некоторые конники ухитрялись под забористый, знакомый мотив, стоя в седлах, выбрасывать замысловатые коленца, вызывая вокруг веселый смех товарищей.
Глядя на переправляющихся через Дон кавалеристов, Буденный задумчиво улыбнулся, тихо проронил:
— Ну как с ними не победить врага!
С правого берега доносились далекие раскаты «ура».
— Товарищ комкор, — сказал Дундич, — вы слышите?
— Слышу, Олеко, — кивнул Буденный. — Наши сражаются с белыми. Наверно, разыгралась жестокая битва. Надо ехать туда…
Встав на перекинутые через седло стремена, Буденный подобрал полы бекеши и поплыл на Казбеке через реку. Вслед за ним последовали и все сопровождавшие его командиры и ординарцы…
А на правом берегу Дона, действительно, разыгралась ожесточенная, кровопролитная битва. Полки генералов Шкуро и Мамонтова укрепились здесь прочно…
Десять суток, днем и ночью, гремели бои. Земля стонала от орудийного гула. Взбешенные конные лавины, как штормовые волны, налетали друг на друга… Взблескивали клинки, звенела сталь, лилась потоками кровь.
От беспрестанных битв солдаты обеих враждующих сторон так устали, что едва держались на ногах…
И все это было пока еще только преддверием к страшным, кровопролитнейшим битвам.
XV
После напряженного боя, который вела десятого ноября 6-я кавдивизия Тимошенко, отбившая у белогвардейцев много трофеев, Буденный распорядился дать своему корпусу отдых…
Ударили крепкие морозы. Все Кругом покрылось гололедицей. Завыли метели, понесла поземка… Буденный приказал немедленно подковать лошадей и починить сбрую…
В то время, как солдаты отдыхали, комкор и его штаб готовились к решительному сражению у Касторной.
В касторненскую группу белых, которой командовал генерал Постовский, помимо корпусов Шкуро и Мамонтова, входили отборные офицерские батальоны, марковский и алексеевский полки с танками и бронепоездами, только что подошедшая с Дона свежая 12-я казачья кавалерийская дивизия и многие другие.
Пятнадцатого ноября корпус Буденного пошел в наступление.
Разыгравшаяся метель слепила глаза. Порывы ветра валили солдат с ног.
Штаб корпуса расположился в деревне Стаднице. Буденный сидел за столом в крестьянской хате, при свете маленькой керосиновой лампы просматривал сводки боевых действий, присланные начдивами. В углу у кровати телефонист возился с аппаратом.
В клубах пара вошел недавно прибывший в корпус ладный, в щегольской кавалерийской шинели наштакор Погребов, красивый, белокурый мужчина лет тридцати трех.
— Разрешите доложить, товарищ комкор, — сказал он, вытягиваясь перед Буденным.
— Докладывайте, — кивнул Буденный.
— На участке четвертой и шестой наших дивизий, — проговорил Погребов, — бои идут с переменным успехом.
— Чепуха! — раздраженно оборвал его Буденный. — Не может быть того, чтобы бои шли с переменным успехом. Они должны идти только с нашим успехом. Понимаете, наштакор, только с нашим! Впрочем, мы сейчас с Зотовым сами поедем и посмотрим, что там делается. Степан Андреевич, — обратился он к Зотову, читавшему какую-то книгу. — Поедем, а?