— Да вот никак не верю, чтоб всурьез нас произвели, тебя, мол, в войсковые старшины, а меня в сотники…
— А почему ж не веришь-то?
— Чудно как-то, — ухмыльнулся Котов. — Малообразованные мы с тобой люди, учения, окромя приходского училища, никакого не проходили… Одним словом, щи бы нам с тобой лаптем хлебать, а туда ж в благородные лезем… Смехота прямо-таки…
— Дурак! — отрезал Максим. — Образованности мы с тобой завсегда могем добиться, а вот офицерства-то нет… Пользуйся моментом покель… Надобно понимать, что… — хотел он что-то пояснить, но в это время к ним подъехал рябой урядник с большим всклокоченным чубом, торчащим из-под серой шапки, как пук ржаной соломы.
— Господин подъесаул, — обратился он к Максиму.
— Ну-ну! — хмуро оборвал его тот. — Как говоришь?
— Извиняемся, — поправился урядник, — господин войсковой старшина. Без привычки это…
— Говори, Юшкин, — смягчился Максим. — Что хотел сказать-то?
— Да вон видите, — махнул плетью урядник на толпу солдат, казаков и жителей, окруживших какой-то склад.
— Ну, вижу, так что?
— Винный склад норовят громить, — пояснил урядник.
— Ну? — заинтересовался Свиридов.
— А там какая-то казачья сотня охраняет склад и продает водку по сотне за бутылку…
— Вот сволочи-то, — выругался Свиридов. — Какое же они на то имеют право?..
— Дозвольте, господин войсковой старшина, распугнуть эту сотню, ухмыльнулся урядник. — А потом запасец бы спирту взять, а?.. А то ж морозяка страшенный, все внутренности поумерзли…
— Да я б не супротив, — нерешительно проговорил Максим. — Но не знаю, как на это посмотрит командир бригады. Ты, Юшкин, поезжай-ка до командира бригады и скажи, что командир, мол, полка просит разрешения набрать из склада по бутылочке спирту на брата…
— Слушаюсь! — весело козырнул урядник и, огрев коня плетью, помчался вперед, разыскивать Чернышева.
Вскоре он вернулся довольный, улыбающийся.
— Ну что? — поинтересовался Максим.
— Дозволил, — хитро подмигнул урядник. — Только, чтоб, говорит, без безобразия обошлось, да велел ему бутылки две спирту привезти.
— И десять не пожалеем, — засмеялся Максим и, обернувшись к казакам, крикнул: — По-олк… стой!.. Слезай!.. Лошадей отдать коноводам!.. Ружья на изготовку!.. Шагом арш… прямо на склад!..
Казаки, довольные выдумкой командира полка, защелкав затворами винтовок, со смехом, криками двинулись на толпу, напиравшую на склад.
— Раз-зой-дись! — закричали они угрожающе. — Разойдись, а то стрелять будем.
Но по-прежнему шумя и топчась, толпа не обратила внимания на выкрики казаков.
— Ну-ка, пойди, Котов, к казакам, — проговорил Свиридов. — Скажи, чтоб раза два стрельнули для страха поверх толпы.
— Разойдись, стрелять будем!..
— Сотня, — звонко выкрикнул Котов, — к стрельбе готовсь!.. Пли!..
Прогрохотал залп. В толпе кто-то истерично выкрикнул:
— Ой!.. Убили… Убили, проклятые!..
Толпа в страхе отхлынула в стороны. Среди казаков послышались ругательства:
— Дурило, ты, никак, в сам деле в людей стрельнул?
— Ну и стрельнул, а те какое дело?
— А такое, что на мушку тебя посажу! За что людей убиваешь!
— А ну, попробуй. Я те вперед посажу.
Казаки дали еще залп поверх толпы и цепью, не опуская ружей, окружили склад, вплотную подошли к хмельным казакам, стоявшим с винтовками у склада.
— Куда лезете? — кричали охранявшие склад, потрясая винтовками. Постреляем, так вашу!..
— А что вы за хозяева такие? — орал на них в ответ урядник Юшкин. Попили спирту, набрали с собой, а теперь уметайтесь отсель!.. Теперь черед наш…
— А кто вы такие будете?
— Мы-то? — горделиво покрутил ус Юшкин, — фронтовики! Народ отчаянный. Чуть чего — секир башка.
Казаки поддержали своего урядника:
— Мы — мамонтовцы! Головы поотрываем…
— Вдрызг разобьем, не злите нас.
— Мы с вами драться не собираемся, — прозвучал урезонивающий голос со стороны склада. — Помиримся. Хватит и нам и вам.
— Хватит!
— Валяй, ребята, к нам!..
Казаки из бригады Чернышева бросились к охранявшим винный склад, смешались с ними, стали обниматься.
XIX
Четвертая кавдивизия шла в авангарде Первой Конной почти без боев. Белые торопливо отходили к Ростову. Многие тысячи казаков и солдат сдавались в плен. Но иногда вдруг вскипали ожесточенные, кровопролитные схватки с какой-нибудь офицерской частью и быстро заканчивались победой конармейцев.
Однажды в Донбассе, у одного небольшого шахтерского поселка, был остановлен шквальным ружейным и пулеметным огнем белых шедший впереди 19-й кавалерийский полк четвертой кавдивизии, в которой служил Митя Шушлябин.