Хотя эта реплика и была сказана тихо, но ее услышал Востропятов. Он усмехнулся.
— Вот тут один старичок сказал, что наши товарищи в Брянском лесу остались. Нет, дедушка, — обратился он к старику, — ошибаешься. В лесу им скучно стало, так они сюда пришли.
В зале захохотали. Старик побагровел:
— Ты что меня на смех-то выводишь?
Подтелков постучал карандашом по графину.
— Ты, отец, — строго глядя на старика, сказал он, — ежели хочешь слушать — то слушай. Не хочешь — уходи, а другим не мешай.
— Могем и уйти, — проворчал старик, но не двинулся с места. Больно уж любопытно было посидеть тут, послушать.
Востропятов начал с того, что подробно обрисовал создавшееся положение на Дону, рассказал о контрреволюционном гнезде, которое свили себе генералы, капиталисты и помещики в Новочеркасске.
— Но, товарищи, наши казаки, — продолжал вдохновенно Востропятов, поняли, куда гнут эти генералы и капиталисты. Поняли, чего хочет и добивается генерал Каледин. Мы, казаки, не поддадимся на его удочку. Мы отлично поняли, почему генерал Каледин разместил наши казачьи части по линии железной дороги: в Каменской, Миллерово, Черткове и по другим станциям. Хитер он, да не очень. Он намеревается двинуть наши полки на Воронеж и Орел вплоть до самой Москвы, завоевывать всем этим генералам, помещикам да буржуям власть. Он уже отдал приказ штабу седьмой казачьей дивизии, расквартированной в станице Урюпинской, Хоперского округа, подготовить дивизию к выступлению через Поворино и Лиски на Воронеж. Да дело его не вышло. Местная казачья команда в Урюпинской и пятая сотня шестого казачьего полка во главе с казаком-большевиком Селивановым арестовали всех офицеров, и в том числе самого командира дивизии, а также окружного атамана Груднева. Восставшие казаки захватили штаб дивизии и управление окружного атамана… У нас имеются сведения, что в Ростове казачьи полки отказались выполнять приказ Каледина вступать в бой с Красной гвардией. А расквартированные в городе Азове две казачья сотни отказались идти в Таганрог подавлять большевиков. Двадцать второй донской полк также отказался выполнить приказ Каледина о разоружении революционно настроенного Заамурского конного полка, находившегося в Таганроге. Шестнадцатый донской казачий полк отказался вступить в бой с большевиками под Матвеевым Курганом и самовольно ушел в станицу Манычскую. Казаки наши, товарищи, начинают пробуждаться и проникаться революционным сознанием. Мы, станичники-фронтовики, должны здесь твердо заявить, что воевать против народной советской власти не будем. Не будем, товарищи!.. Я призываю вас, дорогие друзья и братья, признать власть Советов Народных Комиссаров и избрать сейчас Военно-революционный комитет, которому и передать всю полноту власти в Донской области.
Востропятову шумно аплодировали, кричали:
— Правильно!..
— Правильно сказал!
— Признаем советскую власть!
Слышались и такие выкрики:
— Не подчинимся комиссарам!
— У нас своя должна быть власть!
— Своя, казачья!.. Донская!..
Слыша все эти озлобленные выкрики, Прохор весь дрожал от негодования. Он попросил слова.
— О чем споры?.. — сказал он пылко. — О чем шум?.. Да ясно, как божий день, что у нас, на Дону, будет своя власть, донская, казачья. Только, конечное дело, не атаманская, а наша, революционная.
— Правильно! — шумно поддержали голоса делегатов. — Правильно!.. Наша власть, революционная!..
— Предлагаю, — кричал охрипшим голосом Прохор, — чтоб наш каменский съезд казаков-фронтовиков объявил Войсковой круг неправомочным решать дела Донской области. Предлагаю сейчас же потребовать от Каледина, чтобы он передал власть нашему Военно-революционному комитету, который мы сейчас с вами изберем. Поручим нашему избранному революционному комитету, чтобы он немедленно арестовал бы всех контрреволюционеров, слетевшихся со всей России в Новочеркасск, разоружил бы всех юнкеров и мальчишек-гимназистов, а также чтобы немедленно выслал бы за пределы нашей области всех контрреволюционнных офицеров…
— Правильно! — шумел зал. — Правильно!..
— Христопродавец! — гневно стучали костылями сидевшие на передних партах старики. — Изменщик своей казачьей земле. Продался мужланам да евреям!..
— Тише! — старался успокоить казаков Подтелков. — Тише!.. Всем дам слово!.. Всем!.. По порядку говорите!..
В толпе казаков, стоявших у двери, произошло движение. Подтелков оглянулся:
— Что там такое?
— Да вот тут люди говорят, что навроде из Воронежа да Петрограда приехали, — сказал казачок с серебряной серьгой в ухе. — Пропустить ай не?