Эта политика стравливания двух секций феодального класса дала свои плоды в 1221 г. Не случайно после конфликта с Кертаджайей брахманы и буддийские монахи устремились из Кедири в Тумапель. Впрочем, возможно, что отчаянная попытка Кертаджайи подчинить себе церковь и ее имущество была вызвана крайней необходимостью мобилизовать все силы на борьбу с Кен Аигроком. Отлив духовенства из столицы Кедири — Дахи, впрочем, не обескуражил Кертаджайю. Он надменно заявил, что его может победить только сам бог Шива [249, с. 17].
В ответ на это Кен Ангрок на многолюдном собрании буддийского и шиваитского духовенства с полного одобрения всех присутствующих принял имя Бхатара Гуру (одно из имен Шивы). Духовенство, отказавшееся признать божественную сущность Кертаджайи, теперь признало ее за Кен Ангроком.
В 1222 г. значительно увеличившиеся войска Кен Ангрока двинулись на Даху. Кертаджайя отправил ему навстречу армию под командованием своего брата Махиса Валунгана и первого министра Губир Балемана. Сражение состоялось к северу от деревни Гантер. Кедирская армия была разгромлена. Брат Кертаджайи и его первый министр пали в битве. Король Кертаджайя, не дожидаясь подхода повстанческих войск, укрылся в храме. Дальнейшая судьба его неизвестна. Даха была сдана без боя. Кен Ангрок стал хозяином всей Восточной и Центральной Явы [249, с. 17–18].
Глава 11
ГОСУДАРСТВО СИНГАСАРИ (1222–1293)
Одержав победу, Кен Ангрок короновался и принял тронное имя Раджаса Санг Амурвабхуми (1222–1227). Он не остался править в Дахе, а перенес свою столицу в тумапельскую деревню Кутараджа, бывшую, очевидно, центром крестьянского движения во время борьбы против государства Кедири. Впоследствии, в 1254 г. Кутараджа была переименована в Сингасари, и в летописях это название перешло на все государство, основанное Кен Ангроком [249, с. 22]. Трудно сказать, выполнил ли Кен Ангрок все обещания, которые он давал крестьянам во время восстания, но несомненно, что нормы эксплуатации трудящихся масс в годы его правления значительно понизились, как это произошло в государстве Сукотаи и в Бирме в XIII в., а в Кампучии в первой половине XIV в.
Однако победа крестьянской революции в эпоху феодализма могла ликвидировать самого феодализма. Вожди крестьянского восстания во главе с Кен Ангроком, захватив ключевые тозиции в государстве, сами начали быстро превращаться в феодалов. Стремясь легитимизировать свою вновь основанную династию, Кен Ангрок сохранил жизнь и владения многим прежним феодалам. Так, уничтожив короля Кедири Кертаджайю, он оставил на посту князя Дахи его сына Джайясабху (1222–1258) в качестве своего вассала [227, т. IV, с. 125].
Сына Кен Дедес и князя Тумапеля Тунггул Аметунга он усыновил и воспитал наравне со своими детьми [249, с. 18].
По отношению к духовным феодалам Кен Ангрок продолжал политику покровительства, оказывая в равной мере внимание как шиваитскому большинству, так и буддийскому меньшинству. Как сообщает поэма XIV в. «Нагаракертагама», после его смерти ему были возведены в местности Кагененган два погребальных храма, один — шиваитский, другой — буддистский. Так было положено начало традиции королей Сингасари-Маджапахита, которых после смерти стали обожествлять как в образе Шивы, так и в образе Будды. Этот обряд явно имел целью централизацию обоих главных культов Явы под эгидой монарха, но короли Сингасари на первых порах действовали гораздо осторожнее, чем их неудачливый предшественник Кертаджайя. В то же время есть основания полагать, что именно Кен Ангрок «объединил церковные земли с землями королевских слуг», т. е. поставил их под контроль государства и обложил эти земли рядом налогов.
В целом политику Кен Ангрока после воцарения можно назвать половинчатой. Как это обычно бывает, он не сумел удовлетворить ни своих старых соратников по крестьянскому движению, ни уцелевших аристократов. Поэтому он царствовал только пять лет и погиб в 45-летнем возрасте, еще в расцвете cил.
Заговор против Кен Ангрока возглавил его приемный сын Анусапати, «законный» потомок тумапельских князей[28]. Вокруг него сплотились остатки древних феодальных родов. Но популярность Кен Ангрока в народных массах была еще очень велика. Открытое убийство его старыми феодалами могло вызвать новый взрыв крестьянской войны. Поэтому Анусапати решил совершить террористический акт руками одного из бывших повстанческих вожаков. Ему удалось привлечь к заговору соратника Кен Ангрока, бывшего крестьянина из деревни Батил, за свои заслуги получившего высокий пост при дворе в Кутарадже[29]. Этот последний скорее всего принадлежал к партии недовольных Кен Ангроком совсем по другой причине — из-за его заигрываний со старыми феодалами. Но Анусапати, официально считавшийся сыном Кен Ангрока, в глазах большинства не был старым феодалом, и поэтому мог увлечь вожака из Батила демагогическими обещаниями. По преданию, он снабдил его тем же крисом, которым Кен Ангрок убил Тунггул Аметуига. Этим крисом человек из Батила заколол Кен Ангрока за обеденным столом. Когда он вернулся к Анусапати, чтобы сообщить об успехе покушения, тот, в свою очередь, заколол его тем же магическим крисом.
Участие Анусапати в убийстве Кен Ангрока осталось неизвестным. Причины убийства также были затушеваны. Народу было объявлено, что один из чиновников «впал в амок» и в состоянии невменяемости убил короля. Анусапати приобрел даже популярность, поскольку решительно пресек дальнейшие действия маньяка, который мог, например, истребить всю королевскую семью.
У Кен Ангрока действительно была большая семья. От главной жены Кен Дедес у него было три сына — Махиса Вунга Теленг, Панджи Сапранг, Агнибайя и одна дочь Деви Римбу. От младшей жены Кен Уманг (которая, судя по всему, была незнатного происхождения) у него было тоже три сына: Панджи Тохджайя, Панджи Судату, Тухан Врегола и одна дочь. Никто из них, однако, не унаследовал престола. Трон достался Анусапати, за которым стояла реальная сила.
Правление Анусапати (1227–1249), видимо, в значительной мере было временем феодальной реакции[30]. Как говорят летописцы, Анусапати постоянно опасался за свою жизнь. В отличие от прежних королей и князей, к которым можно было зайти прямо в столовую или в спальню, этот правитель всегда был окружен стражей, большую часть времени проводил за стенами кратона (кремля), внутри которого его спальное помещение было окружено еще дополнительным рвом с водой. По-видимому, социальный конфликт, потрясший страну в начале XIII в., не был еще до конца исчерпан. Однако менее всего он боялся сыновей своего приемного отца. Действительно, его единоутробные братья, сыновья аристократки Кен Дедес, не имели политических амбиций и ни разу за все время его 22-летнего правления не покушались на его власть. Со своим сводным братом, Тохджайей, старшим сыном простолюдинки Кен Уманг, Анусапати тоже находился в дружеских отношениях и не видел прияин для того, чтобы устранить его как возможного соперника. Так продолжалось до 1249 г., когда, по-видимому, произошел последний всплеск антифеодального движения, во главе которого встал именно Тохджайя. Летопись, упрощенно излагая события, говорит, что Тохджайя случайно узнал правду о гибели отца и долгие годы ждал подходящего случая для мести. Наконец, случай представился. Когда сводные братья наблюдали петушиный бой (любимое занятие Анусапати), Тохджайя попросил Анусапати одолжить ему магический крис — единственное оружие, которым, по понятиям того времени, можно было поразить коронованного монарха, и заколол короля. Вслед за тем он сам занял королевский трон.
28
Согласно летописи «Параратон», он только накануне убийства Кен Ангрока узнал правду о своем происхождении, но это явная беллетризация исторической истины.
30
Его любовь к старине доходила до того, что он явно не жаловал сравнительно новый буддийский культ, и после смерти в отличие от всех других сингасарских королей Анусапати был обожествлен только в виде Шивы [227, т. III, с. 46].