— Что? — взвился в своем кресле Ласло.— Сложить оружие перед русскими? Предать родину и союзника? Капитан Палффи, пишите.
— Слушаю, ваше превосходительство,— приготовив блокнот, адъютант склонился к столу.
«В прокламации регента нет речи о перемирии, то есть — о капитуляции. Речь идет только о переговорах — именно так следует понимать объявление по радио. Борьбу нужно продолжать. Тех, кто не подчинится этому приказу,— расстреливать. Генерал-полковник Вёрёш».
— Вёрёш? — переспросил адъютант.
— Да, Вёрёш,— подтвердил Ласло.— Разве я не имею права отдавать приказы от имени начальника генерального штаба? Копию приказа — немедленно на радиостанцию.
Вернувшись из резиденции регента и доложив д-ру Рану, что Хорти ждет его, Эдмунд Весенмайер поручил советнику посольства Фейнэ разыскать Ференца Салаши, а сам кинулся к телефону прямой связи с Берлином и попросил к аппарату начальника штаба сухопутных войск Гудериана.
Когда генерал взял трубку, Эдмунд Весенмайер, стараясь сдерживать волнение, доложил:
— Хорти объявил о перемирии с русскими!
— Дорогой господин посол,— очень мягко и очень спокойно ответил Гудериан.— Мы уже знаем об этом. Обстановка, разумеется, осложнилась, но не настолько, чтобы поднимать панику. Проблема будет решена силой. В Венгрии у нас много друзей, и они нам помогут. Фюрер уже приказал приступить к операции «Panzerfaust».
План этой военной, полицейской и политической операции на тот случай, если Венгрия захочет выйти из войны, был разработан по указанию Гитлера еще в марте, сразу после его переговоров с Хорти в Клоссгейме. Его исполнение было возложено в основном на войска СС. Предусматривалось силой добиться отречения Хорти, передачи власти главарю партии венгерских фашистов Ференцу Салаши, полное подчинение венгерских войск германскому командованию. Ответственным за исход «Panzerfaust» назначался командир 21-й танковой дивизии СС генерал-лейтенант войск СС фон Бах.
Весенмайер по проводу военной связи немедленно вызвал к телефону фон Баха.
— Да,— сказал тот,— решение фюрера мне известно. Я уже получил приказ ставки. Операция началась. Все идет по плану.
Поднятые по тревоге войска СС и некоторые армейские части блокировали королевский дворец, парламент, правительственные учреждения, телеграф, центральную телефонную станцию, радиостудию, военные казармы. Венгерские солдаты, дезориентированные фальсифицированным приказом генерал-полковника Дёже Ласло, практически не оказали им никакого сопротивления. Начальником столичного гарнизона и командиром будапештского корпуса самолично провозгласил себя закоренелый нилашист генерал-майор Хинди, арестовавший бывшего начальника гарнизона антинемецки настроенного генерал-лейтенанта Аггтелеки. Вооруженные нилашисты, носясь по городу в легковых машинах и открытых грузовиках, начали расклеивать на стенах зданий и разбрасывать по улицам Будапешта заранее отпечатанные листовки:
«Солдаты! Регент Хорти и премьер-министр Лакатош сложили оружие. Они предали вас, бросили ваши семьи на расправу Советам... По воле народа, ради спасения семей и родины Ференц Салаши взял власть в свои руки. Он решил продолжать борьбу рука об руку с немецкими союзниками... Будем продолжать войну до победного конца! По воле народа наш верховный повелитель Ференц Салаши приказывает: тот, кто сложит оружие или отдаст распоряжение об этом, будет изрублен!»
Эдмунд Весенмайер и премьер-министр Венгрии Лакатош, пытавшиеся уладить дело «мирными средствами», приехали в резиденцию регента перед рассветом 16 октября. Парадные лестницы дворца были освещены по-ночному скупо, и имперский посол не сразу узнал в шедшем им навстречу человеке адмирала Хорти.
— Его высокопревосходительство, — по-немецки шепнул ему на ухо Лакатош.
Весенмайер остановился, почтительно приветствуя регента, чуть склонил голову.
— Ах, это вы, экселенц! — вяло удивился адмирал. — В такое время!..
— Ваше высокопревосходительство! В Будапеште неспокойно. Ваше решение вынудило германское командование принять необходимые меры... Германия не может смириться с предательством. Но фюрер великодушен: мне поручено позаботиться о вашей личной безопасности. — Весенмайер мельком взглянул на часы: — Через двенадцать минут наши войска начнут штурм замка...