енные всем необходимым, вдруг, на противоходе, перешли в контрнаступление, в вражеский фронт. Этот успешный прорыв, начавшийся 3 декабря, завершился числа освобождением Белграда. Второе с начала войны австро-венгерское втор-• в Сербию было отбито.
И зот в разгар самых ожесточенных боев с неприятелем, 7 декабря, сербский парла-■ пшінимает документ о необходимости освобождения и объединения всех сербов, атов и словенцев. Одно это обстоятельство, как представляется, уже свидетельству-• т-им. что характер принятого решения не мог не зависеть от военно-политической ■31ыонктуры. Не секрет ведь, что в противоборстве с Австро-Венгрией сербский пре-У'Э рассчитывал на югославян Габсбургской монархии как на своих потенциальных зников, национальное движение которых неминуемо привело бы к ее внутреннему Ьвблению.
р, По воспоминаниям очевидца, декларация о военных целях королевства приобре-■ с'эшеюгославянскую «упаковку» лишь после того, как Пашича убедили в том, что -Ш: поможет Сербии в войне, ибо вызовет выступление югославянских и иных сла-ІВС :нх народов Австро-Венгрии»23. По оценке сербского исследователя С. Скоко, ■гсхлавянская программа сербского правительства, содержавшаяся в Нишской де-U1' зции, - это «прежде всего мина для разрушения Австро-Венгерской монархии, в-&: ■ енная в тот момент, когда никто в мире еще и не помышлял о возможности ее ркпада»24.
Кстати говоря, такая трактовка знаменитого документа особой популярностью в игебской исторической литературе не пользовалась. Мы уже отмечали, что Нишская жкларация рассматривалась многими авторами как логичное политическое воплоще-■е тех югославянских тенденций, «какие еще до войны проявились в политической ■жзнн Сербии и, в частности, - в верхах правящей Радикальной партии»25. С этим, не вяжется тот известный факт, что в первоначальном проекте декларации отсутствовало всякое упоминание о «словенском племени»; оно было внесено в досі мент буквально в самый последний момент, после вмешательства известного сло-■евского интеллектуала и поборника югославянского единства Нико Жупанича и его разговора с Пашичем...
Подведем промежуточный итог. К концу 1914 г. интегральная югославянская программа королевства была сформулирована. Нишская декларация, несмотря на все яв-ак и скрытые мотивы ее одобрения, стала «краеугольным камнем» официальной енионистской политики Сербии военного времени. Однако сразу же следует указать и u одну ее особенность чисто утилитарного свойства. Политика эта, по крайней мере в іачальньїй период войны, в немалой степени являлась: во-первых, средством «защиты» :гмского руководства от давления союзников - чем больших уступок требовала Антанта в пользу болгар в Македонии, тем дальше на северо-запад, «к заветному морю», 1Е-:-стирались контрпретензии сербов; во-вторых, геополитическим «противовесом» Сербии панадриатическим устремлениям Италии, наглухо запирающим ей выход к по-'■"■грежью; и, наконец, ее военно-пропагандистским инструментом в условиях прямого ас с тивоборства с Дунайской монархией.
Апофеоз «священного эгоизма» и его последствия. Тем веременем наступал 1915 год - год вступления в войну Италии, Болгарии и крушения Сербии. Год, показав-ший всю тщетность надежд на скорый конец боевых действий и лишь разогнавший обс-роты европейской мясорубки. Однако начало его застало сербов в обманчивом ожил-нии близкого мира. Блестящая зимняя победа, одержанная ими в Колубарской битве. * совокупности с военными успехами союзников на других фронтах, давали, как казалс-сь. в Нише, основания верить в скорое окончание войны.
Ожидая его, Сербия по-прежнему была готова уступить требованиям союзников -в смысле удовлетворения болгарских притязаний в Македонии - в обмен на гарантії*, будущего решения проблемы югославянских земель Австро-Венгрии в благоприятнее для себя духе. Британский ученый и общественный деятель, поборник «югославянск: Ш дела», Джордж Тревельян писал в январе 1915 г. на родину из Софии о своем (вместе t Генри Уикхем-Стидом) пребывании в Нише и контактах с сербским руководством: «Всчі обще, мы можем сказать на основании многочисленных переговоров с сербами, начикг* от наследника престола и до менее высокопоставленных лиц, что, чем больше захохиг речь об экспансии в сторону Адриатического побережья и образования Югославии. более готовы сербы уступить Македонию - и последнее лишь по дружественному наст янию великих держав, являющихся ее союзниками»26.
31
Приведем здесь любопытный факт, показывающий объемы русской помощи сербам п: наю - полугодовой опыт перевозок показал, что количество грузов, переброшенных портами Экспедиции, значительно превышал перевалочные мощности сербского г Прахово, как и вывозные возможности железнодорожной ветки оттуда в глубь Сербии ноколейка Прахово - Заечар) (см.: Черников И. Гибель империи. М., 2002. С. 603-604).