Ведь, как бы этого не хотелось признавать кому-то в Белграде, главным поставщиком оружия хорватским вооруженным силам была как раз ЮНА, оставившая от половины до двух третей своих запасов в Хорватии. Первые большие грузы с оружием послужили лишь для создания боевых отрядов и разжигания национального конфликта, тем более, что оружие в это же время, поступавшее местным сербам из Югославии и ЮНА, порою так же, неведомыми каналами, могло оказаться в хорватских руках. Однако, для борьбы с ЮНА, которая и не скрывала, что собирается посылать свои части с территории Сербии и Черногории в Хорватию, нужно было оружие потяжелее. Тут и пригодилось такое оружие, «странным» образом в казармах ЮНА захваченное хорватскими силами.
Цифры тут были немалые: до 160 танков, 150 БТР и БМП, до 130 зенитных установок и столько же примерно ЗРК, около трех сотен минометов, до двух сотен гаубиц и пушек и пару десятков РСЗО. Все это довольно приблизительные цифры, относящиеся, главным образом, на оружие Вараждинского корпуса, а также частей, выводимых из Словении. Однако, даже эти цифры свидетельствуют о большом поражении ЮНА, и о человеческих жертвах, и никто за это ответственности не понес, а командование Вараждинского корпуса в Белграде позднее было освобождено от уголовной ответственности военным судом.
Впрочем, другого ожидать было нельзя, ибо сам командующий ЮНА, генерал Велько Кадиевич в своих телефонных переговорах с Туджманом вел себя более, чем либерально, тогда как созданный при его большом участии СК-ПЮ (союз коммунистов – движение за Югославию), в особенности в офицерской среде вел себя весьма агрессивно.
Конечно, можно предательством объяснить стратегическую ошибку командования ЮНА, двинувшей главные силы на второстепенный приграничный Сербии Вуковар, а не на Загреб, что привело бы к слому всего сопротивления Хорватии, или же, в ином случае – на Задар и Карлобаг на Адриатике, и на Вировитицу, и Вараждин на венгерской границе, что, кстати, и предлагалось тогда многими югославскими военными и политиками, что привело бы к рассечению Хорватии на три части. При этом, в последнем случае, ЮНА наступала бы линиями наименьшего сопротивления там, где было много местных сербов и гарнизонов ЮНА, что обеспечило бы надежное удержание взятых рубежей. Республика Сербская Краина имела бы столицу не в маленьком провинциальном Книне, а в большом порту Задаре, и этим задержала бы большую часть от почти миллиона хорватских сербов в своих границах.
Впрочем, верх ЮНА судьба сербов Хорватии не слишком волновала, и вопреки провозглашаемой цели ЮНА в защите сербского населения, на практике сербы стали объектом торговли а тем самым и травли, как, якобы, «пятая колонна» оккупантов, и все усилия многих низовых командиров оказывались нейтрализованы политикой армейского верха, видевших в этих местных сербах лишь второстепенный фактор войны. Между тем, именно интересы местных сербов должны были защищаться ЮНА, ибо где местные сербы не закрепили успехи ЮНА, там они оказались неиспользованными. Однако и это можно отчасти отнести к вине югославских политиков, не желавших признать приоритета сербских национальных интересов в государственной политике, хотя ЮНА, в общем-то, верно служила этим же политикам. Можно обвинить последних и за противоестественную кадровую политику в ЮНА, когда на верх часто продвигались офицеры низких волевых и профессиональных качеств, тогда как офицеры талантливые намеренно задвигались в угол. Наконец достаточно велика вина была и в самом принципе комплектования ЮНА на основании всеобщей воинской повинности, Не столь важны ее сроки. Двенадцать месяцев, пятнадцать месяцев ранее, отмененные в восьмидесятых годах, или даже 24 месяца, что было одно время при Тито. Восемнадцатилетние люди с неустойчивой психикой, участвовавшие в опасных кровопролитных заданиях, призываемые ныне в армии многих стран, для этого не подходят. Всю историю человечества наилучшими для такой службы считались люди, хотя бы на несколько лет старше, а еще лучше – тридцатилетние. Именно подобный молодой состав в ЮНА послужил причиной недостатка хорошей пехоты, что приводило к большим потерям в бронетанковой технике, отрывавшейся от нее. Объективными можно считать и недостатки пополнения резервистами, призываемых часто без всякого учета их настоящих знаний и способностей и посылаемых на фронт всего на 45 дней, что не давало им ни опыта, ни знаний. Антивоенная компания в Сербии и Черногории, только из которых и призывались резервисты, шла по всем направлениям: от организации антивоенных митингов до многочисленных случаев коррупции и предательства в самой власти, и в том числе и в армии.