– Ты не в курсе темы? – удивился Гийо, – Или ты полагаешь, что военно-диверсионное применение орбитальных роботов – бустеров с активной плазменной тягой было идеей команды AstroX-НФЭС?
– Вообще-то да, Гийо, я слышал именно такую версию.
– Тогда имей в виду: это урезанная версия начала Неназванной войны. А на самом деле компания AstroX была генподрядчиком в операции «Осцилло», придуманной штабом Международных Миротворческих сил для моментального уничтожения стратегических объектов стран-изгоев. Затем сложилось так, что команде AstroX-НФЭС стало выгодно применить эту свою разработку, фактически, против интересов заказчика.
– Такая версия логичнее, – согласился Юхх, и Гийо продолжил с повторением:
– …Ближайший порт Дакар в Сенегале был разрушен раньше, и риск создавался портом Нуакшот в Мавритании. Трудно было придумать, как имеющимися силами пиратского флота нейтрализовать это, однако Ивик придумал. Он действительно гений алхимии…
Тут рассказ был прерван возвращением Дианы с балкона.
– Я съезжу, отвезу Ивику эти скорлупки, – она цапнула со стола прозрачный контейнер с остатками (предположительно) яиц жемайтского крокодила, – про что вы сплетничаете?
– Про Ивика и зачистку Мавритании, – ответил Гийо.
– А! – она понимающе кивнула, – Не забудь процитировать фразу Ивика: «Впервые вижу миллион трупов».
– Конечно, не забуду, – Гийо тоже кивнул, и Диана удалилась, прихватив примитивный электрический самокат.
– Миллион трупов? – переспросил Юхх.
– Видишь ли, – произнес Гийо, – в архипелаге Кабо-Верде есть остров Фогу, пляжи там сложены из черного песка-моноцита. При простой флотации, из него выделяется самая тяжелая фракция, состоящая на четверть из оксида тория. Ивик добыл где-то немного бракованный движок плазменного бустера, и придумал, как этой штукой массировано облучить оксид тория для превращения в жутко радиоактивную отраву. Дальше – дело техники: в обычный транспортный самолет C-130 помещается 18 тонн груза. К такому грузу не годится живой пилот, но роботы-автопилоты уже были достаточно неплохи.
– Ох, черт… – протянул ассенизатор.
Гийо вздохнул и развел руками.
– Такое было время. Хотя, когда мы позже на «Сессне» облетели Нуакшот, было очень страшно. В смысле: Диане и мне было страшно. Ивику – хоть бы что: сказал фразу про миллион трупов, и добавил: «Считаем, это варварский теракт Фронта POLISARIO».
– Что такое Фронт POLISARIO? – спросил Юхх.
– Это были боевики, воевавшие против мавританской оккупации Западной Сахары.
– М-да… – Юхх почесал в затылке, – …И сколько такого было на Неназванной войне?
– Я не знаю, – ответил Гийо, – но к началу Неназванной войны на Земле обитало почти девять миллиардов людей, а потом вдруг оказалось менее пяти миллиардов.
– Бр-р! – Юхх передернул плечами и налил себе бокал вина.
– Такое было время, – повторил Гийо.
– Ладно, было и прошло… А что вы с Дианой делали дальше?
– О! Дальше было чудесное 30-летие в Африке. Нашим хобби стало сохранение флоры, фауны, и первобытных племен. Мы вместе с еще кое-какими ребятами основали Клуб Этичной Охоты, объехали Черную Африку от Нила и Нигера до Лимпопо и Окаванго, натворили много дел, как например: убедили Новую Федерацию Родезии и Ньясаленда заключить с Новой Голландской Ост-Индской компанией договор о жизни джунглей.
– Ничего себе… И как вам удалось?
– Обстоятельства помогли, – признался Гийо, – считается, что Событие-XUB произошло значительно позже, но первые ростки тотального изобилия появились уже тогда. Наша переговорная схема состояла в том, чтобы спрашивать лидеров общин и фирм: что вам принесет предприятие, сводящее миллион гектаров джунглей или саваны? Через 5 лет выгоды от этого обратятся в ноль, поскольку мегатонну зерна, килотонну мяса, или гигалитр молока, можно будет вырастить хоть в пустыне, хоть на платформе посреди океана. А популяцию слонов, горилл, жирафов, вы потеряете. Оно того стоит?
Ассенизатор закусил вино кусочком сыра и спросил:
– Интересно, как удалось сохранить пигмеев Центральной Африки? В смысле, как это удалось совместить с применением к ним общего Манифеста ОФД?
– Это было не наше достижение, но я в курсе, – сказал Гийо, – группа этнографов очень аккуратно построила им дизайнерский загробный мир. Туда уходят люди, которые при обычном стиле жизни племени просто умерли бы от болезни или от голода. Конечно, в процессе становления пришлось скорректировать племенные обычаи, но не сильно. И, кстати, наша биомедицина очень много получила от этого этнографического проекта. Например, гены, кодирующие ряд специфических форм иммунитета у пигмеев. Но это происходило уже когда Диана и я вернулись в Париж. Представь, как это: вернуться в родной город почти через полвека.