– А-а… – протянул Юхх, – …Кажется, это старался донести до меня дедушка Ральф.
– Уф! – выдохнула Эдрин, – Мы тут вместе наговорили на целую книгу!
– Так, напиши, – предложил Гийо, – ты ведь, вроде, искала, чем этаким заняться после космической одиссеи. Сотворение книги это очень подходящее занятие для ситуаций такого рода. Мы с Дианой сотворили даже серию, можешь прочесть, если интересно.
Эдрин задумалась, взвешивая такую свежую идею, и тут старомодно зазвенел сигнал коммуникатора Гийо.
– Кто бы это мог быть?.. – риторически спросил тот, и нажал кнопку «ответ», – ...Ивик, салют! Ты решил полуночничать?.. Ого! Все жюри полуночничает, и что?.. Да, он тут. Включаю громкую связь. Юхх, тут жюри по многоножкам хочет пообщаться с тобой.
– Привет всей компании! – отреагировал Юхх, – Чем могу помочь?
– Мы думаем, что делать с многоножками и их авторами! – выпалила Холли Киш.
– Ну, тут я вряд ли дам толковый совет.
– Холли, надо конкретно спрашивать, – вмешалась Лейла Лемар, – вот что, Юхх, нужно профессиональное мнение: способны ли многоножки Нунйеса чистить канализацию?
Ассенизатор побарабанил пальцами по столу.
– Давайте прикинем. Гигантские палеозойские многоножки съедали в день биомассу, примерно равную семи процентам собственной массы.
– А этого достаточно для задачи чистки? – мгновенно отреагировала Лейла.
– Вообще-то нет, но, если получится применить что-то из генной инженерии, то можно модифицировать этих существ свойствами гусениц. Внутри класса членистоногих это теоретически возможно. Обычная гусеница съедает около десятикратной собственной массы в день. А гусеница сатурния-полифема: сорок собственных масс в день.
– Сколько-сколько? – недоверчиво переспросил Ивик Стинес.
– Сорок собственных масс в день, – повторил Юхх, – этого вполне достаточно.
Лейла в некоторой растерянности согласилась:
– Да, наверное...
– Но, – возразила Холли, – способен ли Нунйес сделать такой финт с генами?
– Не сомневайся, – ответила Лейла, – если это вообще возможно, то он способен.
– Слушай, Юхх, – произнес Ивик, – а куда у этой гусеницы девается столько жратвы?
– Куда и у других гусениц. В основном тратится на быстрый рост с метаморфозой, а частично переходит в субстанцию, традиционно именуемую говном.
– Гм… А что если тварь дорастет до размеров бронтозавра, и застрянет в коллекторе?
– Ну, это вопрос к Нуньесу, а я сейчас рассматриваю тварей, как машины для поиска и уничтожения мусора, уносимого в канализацию. Есть нормы производительности на единицу массы машины, и есть оценки количества уносимого мусора для Парижа.
– ОК, я понял, – Ивик кивнул, – полагаю, Гери Брюан сообщила Нунйесу эти данные, и придуманный ими план соответствует задаче.
– И кстати, – продолжил Юхх, – многоножек можно применять и на поверхности: для утилизации бытового мусора, который, в основном органический. Насколько я понял, многоножки даже в бета-версии жрут почти любую органику.
– По-моему, это хорошая идея, – тут же поддержала Холли, – если многоножки будут перерабатывать мусор на поверхности, то парижане быстрее познакомятся с ними, и можно провести демонстрационный тест, в общем: будет меньше всяких опасений.
– Алло, Холли, – окликнула Эдрин, – ты уверена, что такие твари на улицах Парижа это хорошая идея?
– Даже не знаю… – произнесла репортер, – …Это необычно, однако Эйфелева башня в первое время тоже выглядела необычно. Мы, парижане, порой влюбляемся в странные инновации городского дизайна.
– Гм… – Эдрин задумалась, – …Но ведь Эйфелева башня не ползает по улицам.
– Да, – невозмутимо согласилась молодая парижанка.
Диана щелкнула пальцами и поинтересовалась:
– А какие идеи в плане санкций вы рассматривается насчет Брюан и Нунйеса?
– Любые! – заявила Холли.
– Как я понимаю, – продолжила Диана, – вы планируете предложить им на выбор: либо несколько лет под надзором, либо аккуратное доведение проекта с многоножками до хорошего результата.