Все векторы хронопоэзиса предполагают увеличение парка вращающихся волчков и, соответственно, обогащение конденсата человеческой реальности как альтернативной материи. На больших отрезках истории это действительно так. Однако для конкретных эпох могут быть характерны и противоположные тенденции – это во-первых; а во-вторых, хронопоэзис вовсе не обязан иметь predestination, некое записанное где-то предназначение. Вместо того чтобы задуматься над запуском новой юлы на орбиту человеческого или сверхчеловеческого, уже работающие волчки могут быть остановлены и брошены в ящик.
Применение метода юлы в качестве объективного теста дает основания полагать, что нечто подобное как раз сейчас и происходит. Посмотрим под этим углом зрения на судьбы трех выделенных здесь волчков и их конденсатов, на совокупность многомерных проекций, где каждая проекция легко представляется в виде самостоятельного феномена, хотя и является эффектом самовращающегося волчка, что становится очевидным в случае обращения к методу юлы.
Начнем с самовозрастающего капитала и его проекций. После того как первый коммунистический бунт провалился и юлу товаропроизводящей экономики не удалось остановить и забросить в ящик, за дело взялась социальная инженерия, поставившая своей задачей как раз тотальную ликвидацию многоукладности человеческого в человеке. И надо отметить, что успехи в деле торможения волчка и блокировки неподконтрольных проекций очевидны. Бизнес уже не просто призывают к социальной ответственности, но все чаще принуждают к таковой. Повсеместно принимаются меры для контроля и сдерживания рискованных инвестиций, повсюду мы видим торжество социального иждивенчества и, так сказать, ползучего социализма. Сохраняют лишь самые низкоэнергетические уровни работающего капитала, если можно так выразиться, с низким спином; они, эти уровни, и вправду меньше «фонят», но в пределах близкодействия оказывают свое преобразующее влияние на реальность слишком человеческого. И дистрибуция вещей через квоты и прожиточные минимумы медленно, но неуклонно изымается из воронки или из вихря самовозрастающей стоимости.
Пока еще расширенное воспроизводство не может быть выведено из самовращения Д – Т – Д, отделено от капитала и рынка. Сброс в овеществление все еще не стал простой технической процедурой. Но все больше экономистов, да и просто людей понимают: эту юлу собираются остановить и бросить в ящик, причем за дело взялись уже не только марксисты, но и собственно «цивилизаторы», контролирующие западный мир, так сказать, прямые агенты остывающей Вселенной. Чем это грозит человечеству, можно видеть по интенсивности блокировки той или иной проекции: речь идет о расставании с предприимчивостью, которая генерируется капиталом буквально на уровне поля Лейбница. Ясно, что это в интересах «цивилизаторов», поскольку сворачивание предпринимательской инициативы означает и устранение противодействия социальной инженерии.
Теперь присмотримся к колобку коммуникации на орбите. Его самовращение обеспечивает тождество самости и субстанции, давая опору суверенности индивида: сегодня такая опора не требуется, она даже мешает достижению гомогенной социальной среды. Кроме того, как уже отмечалось, стратегия авторствования инициируется и поддерживается конкуренцией колобков, той настройкой, которая в итоге позволила человечеству обрести великую литературу. Немало, конечно, и побочных последствий, связанных с тем, что орбита любой большой юлы на значительном своем протяжении проходит по ту сторону добра и зла. Колобок не исключение, он обеспечивает суверенность и поддерживает литературу как конкурентную среду, по сути, как форму борьбы за признанность, где к тому же осуществляется раздельный зачет этической и эстетической участи (Набоков). И еще он дразнит дедушек-бабушек и прочую живность.