Тут пришло время Юлию шокировать публику:
– А это не девчонка, а мужик, – он эффектно улыбнулся, наблюдая, как у Вити округляются глаза.
Тот пару секунд глупо пялился на Юлия, пока сердито не пульнул в него попавшейся под руку книжкой.
– Да хорош издеваться! – совершенно искренне возмутился он. – Я думал, мы друзья!
Юлий молча вытянулся на кровати, продолжая свое выступление, и скосил глаза в сторону Артура, не без удовлетворения отметив, что глаза его загорелись любопытством.
– А он не врет, – протянул Артур с интересом. – Вить, сядь, не мельтеши! Или лучше винища нам принеси, тут человеку явно накатить надо.
Витя послушно притащил винища, и Юлий отстраненно отметил про себя, что этот здоровенный лось как-то уж слишком гармонично смотрится в такой вот послушной роли. Природа явно раздавала внешность и характеры, следуя самой странной логике.
Они быстро выпили за знакомство, и Юлий начал свой сумбурный рассказ.
– Он псих. И ты – тоже, – безаппеляционно выдал Артур в конце. – Все кончится черным мешком и лесом на границе области.
Юлий был бы готов с ним согласиться, если бы не внутренняя убежденность, что все не так однозначно.
– Дима отвалил, как только я сказал, что не хочу, – заметил он.
– А потом ты сам приперся! – Артур закатил глаза. – Очень умно!
– Много ты понимаешь! – буркнул Юлий, обидившись. – Ты меня не знаешь!
– И не уверен, что хочу знать, – колко ввернул Артур, заставив Витю схватиться за голову.
– Ну че вы начинаете снова…
– Ты из тех самовлюбленных засранцев, что всегда мнят себя самыми умными, я прав? – продолжил Артур, не обращая на чужие причитания внимания. – Кончай провоцировать мужика, если не хочешь огрести проблем, серьезно. Все просто!
Все это звучало очень правильно и разумно, но Юлий не любил, когда ему указывают, что делать. Он считал себя самым умным. Уж точно умнее Артура.
– А вы чего? – перевел он стрелки. – У тебя, оказывается, бурная личная жизнь, а я и не в курсе! – зацепил он Витю. – Мы, вроде, друзья были.
– Ну ты тоже ничего мне не рассказывал, – неохотно заспорил тот. – К тому же, у нас во всей общаге больше геев нет. Кто ж мог подумать, что у нас тут радужная община сформировалась? Ты вообще не похож!
Артур потянулся, чтобы успокаивающе похлопать его по коленке.
– Витенька, у тебя никто не похож, – скривился он. – Удивительно, что ты вообще парней от девчонок отличаешь.
От этого Юлия тут же затошнило. Он не причислял себя к геям, не собирался быть на кого-то похожим, не хотел вообще анализировать все это дерьмо. Дима вызывал у него вполне конкретные желания. Все. Не потому что был мужиком или бабой, а на уровне вкусов и запахов.
– Я ни в какую общину не вступаю, – озлобился он, – и парня не искал, это случайно получилось. Мне вообще плевать, какой у него пол, я об этом не думал!
– Станет не плевать, когда он достанет из штанов свой половой аргумент, – заржал Артур. – Охренеть, ты наивный!
– Разберусь как-нибудь, – бросил тот в ответ, допивая вино.
Юлий наивным вообще-то не был. Ему правда было в тот момент плевать. Он хотел – этого было достаточно.
– Блин, я тебе даже завидую, – вздохнул Артур. – Никаких тебе метаний, хочу и буду!
Юлий кивнул, будто принимая решение, и подорвался к двери.
– Эй, ты куда? – опешил Витя, тоже подскакивая с места.
– Пусть идет, – Артур дернул его за руку.
Юлий хотел ответить что-то едкое в ответ, пожелать на прощание чего-нибудь обидненького, но в голове уже формировался план, а потому он лишь обернулся за курткой и понесся по коридору.
– Валентина Петровна! Валентина Петровна! – на подлете к стойке, где пряталась за очередным романчиком, комендантша, заголосил он.
– Ты чего разорался, Миронов?! – возмутилась она тут же, чуть не выронив книгу.
– Дайте мне журнальчик! – Юлий вцепился в столешницу. – Мне надо заявку оставить…
– Господь с тобой, совсем мозги прокурил свои, так пугать бабку! – та шутливо замахнулась на него той самой замусоленной тетрадкой. – Чего сломал-то опять? – спросила она и ее рука застыла на полпути к Юлию.
Он завел максимально унылую и долгую историю, которую придумал по пути сюда, нарочно добавляя все больше и больше дурацких подробностей. Валентина Петровна любила истории, но те, в которых убийцей был садовник, а Клаудия вышла замуж по принуждению. Историю Юлия она желала поскорее пропустить мимо ушей.