— Так это он? Я так и знала! Он пришел, чтобы восстановить храмы богов!
IV
Как нетрудно догадаться, префект Флоренции встретил Юлиана совсем с другими чувствами: такой гость, как кузен императора, всегда стесняет хозяина. Однако он уже получил от Констанция инструкции и знал, что молодой цезарь не обладает почти никакой властью. Поэтому он сразу же отнесся к нему с явным пренебрежением.
Юлиан провел во Вьенне всю первую половину 356 года. В этом городе находилась в то время вся гражданская администрация провинции. Это был великолепный город, в котором некогда процветало язычество. Там можно было найти храмы, посвященные всем богам римского пантеона, а также храмы Исиды, Кибелы и Митры9. Языческое жречество переживало упадок. Почти повсеместно жрецов заменили христианские священники. «Однако, — пишет Аммиан, — было немало тех, кто не утратил надежду вернуть былое первенство униженным богам».
Чтобы помочь Юлиану занять свободное время, Флоренции предложил ему поучиться военному искусству. Он был уверен, что тот откажется. К его великому изумлению Юлиан принял предложение, и не только принял, а с большим удовольствием взялся за дело. Зная, что в этой области ему нужно учиться абсолютно всему, он скрупулезно выполнял все физические упражнения, которые были обязательны для солдат, включая даже строевые марши с общим скандированием под звуки флейты. Юлиан принимал участие в этих занятиях наравне с обычными солдатами. Однажды, выделывая очередной пируэт, он не удержался от восклицания:
— О Платон, Платон! Что бы ты сказал о своем ученике, если бы сейчас увидел его!10
Полный решимости добиться совершенства на этом новом для себя поприще, Юлиан следовал примеру Марка Аврелия, который был способен неустанно работать над своим моральным совершенствованием, одновременно управляя империей и воюя против варваров. Однако у Юлиана было одно качество, которого не было даже у Марка Аврелия: военный гений. Почти удушенная полумонастырским воспитанием, его внутренняя склонность к занятию военным делом долгое время не имела возможности проявиться. «Суровая лагерная жизнь развила его душевную доблесть и заставила мечтать о шуме битв», — пишет Аммиан. «Однако, — добавляет он, — его политические идеи простирались намного дальше: намечая план правления, он заранее изыскивал средства восстановить процветание Галлии и — если судьба будет к нему благосклонна — воссоединить все земли этой расколотой на части провинции»11.
Такая жизнь, абсолютно непохожая на ту, которую он вел раньше, позволила ему развить незаурядную физическую силу и выносливость. Раньше всех поражал глубокий взгляд его глаз. Теперь же стали в первую очередь замечать, какие у него крепкие плечи и мощная шея. Кроме того, участие в маневрах и упражнениях завоевало ему огромную популярность среди легионеров, которые были счастливы видеть правителя, общающегося с ними на равных.
Когда об этом рассказали Констанцию, он расхохотался. Ему показалось более чем комичным, что его двоюродному брату вздумалось «поиграть в войну». Однако его обеспокоило то, что Юлиан таким образом добился популярности в самых разных слоях общества. Что за таинственная сила исходит от этого молодого человека? Не для того он послал его в Галлию, чтобы его там полюбили! После нескольких дней размышления Констанций нашел хитроумный способ положить конец этому безобразию. Юлиан стал цезарем! Значит, следовало запретить ему посещать простых солдат. Такое поведение несовместимо с достоинством его сана. Далее, следовало подорвать его репутацию в глазах общественного мнения, связав его имя с какими-нибудь непопулярными административными мерами.
Через несколько дней (в апреле 356 года) Констанций послал префекту Галлии указ, повторно запрещающий отправление языческих культов и предусматривающий вынесение смертного приговора любому, кто сохраняет приверженность язычеству. К этому законопроекту прилагалось конфиденциальное сообщение: император велел Флоренцию заставить Юлиана также подписать этот указ, поскольку решение подобных вопросов было прерогативой цезаря. Это должно было настроить против Юлиана языческие круги, в особенности крестьян, среди которых в основном и набирали солдат. С яростью в сердце Юлиан был вынужден подчиниться. После этого Констанций решил поссорить его с христианами.