Имена многое говорили о месте человека в римском обществе. Цезарь обладал полной tria nomina, или «тремя именами» римского гражданина. Первое имя (praenomen) во многом выполняло такие же функции, как и его современный эквивалент: оно служило определением для индивидуального члена семьи и использовалось в повседневной жизни. В большинстве римских семей было принято называть сыновей одним и тем же именем на протяжении поколений. Отец Цезаря и его дед тоже были Гаями, как предположительно и многие другие первые сыновья этой линии Юлиев Цезарей. Второе, или главное, имя (nomen) имело самое важное значение, поскольку оно было родовым именем «клана» или группы семей, к которой принадлежал человек. Третье имя (cognomen) обозначало конкретную ветвь этой группы, хотя не все семьи даже среди аристократов имели такое отличие. Великий соперник Цезаря Гней Помпей и его собственный военачальник Марк Антоний принадлежали к семьям, не имевшим третьего имени. Некоторые римляне получали дополнительные полуофициальные прозвища, которые с учетом грубоватого чувства юмора часто отражали какие-либо недостатки их внешности. Отец Помпея был известен как Страбон, или «косоглазый», как и дальний родственник Цезаря Гай Юлий Цезарь Страбон. К имени Цезаря никогда не добавлялось подобного прозвища. Еще в детстве он получил три имени, но если бы он родился девочкой, то был бы известен лишь по женской форме первого имени (cognomina). Тетку Цезаря, его сестер и дочь звали просто Юлия, как и любую женщину из любой ветви рода Юлиев. Если в семье было больше одной дочери, в официальных документах их родовое имя сопровождалось номером для различия[10]. Такое неравенство между полами многое говорит о римском мире. Мужчины и только мужчины могли играть роль в общественной жизни, и в конкурентном мире политики было важно точно знать, как зовут каждого человека. Женщины не играли политической роли и не нуждались в более конкретной идентификации [3].
Юлии были патрициями, и это означало, что они принадлежали к старейшему аристократическому классу римлян, который еще на заре республиканской эпохи имел власть и возвысился над гораздо более многочисленными плебеями. Мы мало знаем о нескольких членах рода, которые победили на выборах и занимали высокие государственные должности в первые 200 лет существования Республики. В отличие от других, более удачливых патрицианских семей, таких как Фабии или Манлии, Юлии не сохранили достижения своих предков или не сумели с таким же успехом пропагандировать их. Некоторые из этих знатных родов сохраняли огромное влияние, в то время как исключительное право патрициев на государственную власть постепенно размывалось. Плебеи требовали себе больше прав, и члены состоятельных плебейских семей пробивались в правящую элиту. Начиная с 342 г. до н. э. один из двух консулов, избираемых на каждый год, должен был иметь плебейское происхождение. К концу II века до н. э. большинство семейств среди сенаторской элиты были плебеями. Немногочисленные почести оставались доступными только для патрициев, которым в свою очередь было запрещено становиться трибунами плебса, но в целом различия между этими двумя классами были минимальными. Патрицианское происхождение не гарантировало политического успеха для семьи. Не существовало также процедуры для создания новых патрицианских имен, и за столетие многие знатные роды просто вымерли или впали в безвестность. Род Юлиев выжил, но не играл заметной роли в общественной жизни. Юлий Цезарь — первый известный человек, имевший это второе имя, — стал претором во время Второй Пунической войны. Значительно позже один из авторов утверждал, что этот человек взял себе такое имя потому, что убил в сражении вражеского боевого слона, и что оно было калькой пунического слова, означающего «слон». По другой версии это имя означало «волосатый», и члены семьи славились своими густыми шевелюрами. Эта история тоже может быть выдумкой.