Вести о бельгийских приготовлениях настигли Цезаря в Северной Италии ранней весной, и он, втайне и за собственный счет, начал набирать и обучать два новых легиона из галлов, проживавших в долине По. Галльская натура новобранцев проявлялась во всем, даже в языке. Одна группа из Северной Италии даже выбрала прозвище «алауда» («жаворонок») в качестве имени своего легиона. В начале лета Цезарь направил эти легионы в Центральную Галлию, где они присоединились к стоявшим там шести ветеранским легионам. Сам Цезарь вскоре последовал за солдатами и принял командование в пору, когда только-только начало созревать зерно. Никто из современников не заметил — а Цезарь об этом не упомянул, — что его войско из восьми легионов двое превышало численность, установленную сенатом для галльской армии. Поскольку Цезарь оплачивал половину содержания солдат из собственных средств, воины, конечно, были больше преданны лично Цезарю, чем Риму. Будучи кельтами по рождению и воспитанию, новобранцы из Северной Италии носили лучшее римское вооружение и усердно обучались римской тактике и дисциплине. Они с гордостью называли себя римлянами и рассчитывали, что однажды Цезарь вознаградит их, даровав им римское гражданство.
Прибыв в войско, Цезарь двинул свои легионы на север к границам Бельгии. От сенонов, живших с бельгами по соседству, он узнал, что бельги действительно готовятся к войне с римлянами. Раньше бельгийские племена если и воевали, то только между собой, а сейчас все говорило о том, что они решили объединиться, чтобы выступить против римлян единым фронтом. Такое положение не могло не тревожить Цезаря, и он весьма обрадовался, когда к нему явилась делегация ремов, могущественного бельгийского племени, проживавшего в районе современного Реймса. Вожди ремов, еще зимой посовещавшись между собой, пришли к заключению, что римляне являются грозной силой, с которой бельгам не справиться, и потому предложили Цезарю свою помощь в борьбе с другими бельгийскими племенами. Ремы пообещали римлянам предоставить вспомогательные отряды, постоянно снабжать их хлебом и другими продуктами, а чтобы уверить римлян в своей несомненной преданности, передать им заложников. Цезарь с радостью принял предложение ремов, иметь союзников в предстоящей трудной войне — великое дело.
От ремов Цезарь узнал, что бельги ранее жили на восточном берегу Рейна, но затем в поисках лучшей доли ушли из Германии и обосновались на новых, более тучных землях, а прежних обитателей — галлов изгнали. Бельги гордятся тем, что только они одни не дали вторгнуться в свою страну тевтонам и кимбрам. Среди бельгов первое место по численности, храбрости и влиянию в обществе принадлежит белловакам. Они могут выставить против римлян сто тысяч солдат, но при этом настаивают на верховном руководстве войной. Другие бельгийские племена их поддерживают. Нервии могут выставить пятьдесят тысяч солдат, морины, калеты и атребаты — по десять тысяч. Даже суессионы, соседи и друзья ремов, решили присоединиться к создающейся коалиции и выставить пятьдесят тысяч солдат.
Получив нужную информацию и отпустив ремов, Цезарь призвал к себе эдуя Дивитиака и, объяснив ему, насколько важно и для римлян и для эдуев разъединить неприятельские войска, повелел ему силами его войска вторгнуться в страну белловаков и опустошить их поля. Цезарь надеялся, что, понеся такие потери, белловаки выйдут из вражеской коалиции. В скором времени Цезарю доложили, что бельги стянули все войска в одно место и уже двигаются навстречу римскому войску. Тогда Цезарь спешно перевел свою армию через Эну, реку, протекавшую по самой границе ремов, и там на холме разбил лагерь. Этим самым Цезарь обезопасил свой тыл. На берегу реки, оставленном армией, он приказал возвести укрепление, чтобы прикрывать мост, по которому римлянам должны были подвозить продовольствие.