Домиций был достаточно искушенным военачальником, чтобы вскоре понять, что ему не справиться с Цезарем. Тем не менее он собрал на городской площади сходку и нацелил солдат на защиту города, уведомив их, что Помпей скоро придет на помощь. На самом деле Помпей ему в помощи отказал и снова предложил ему оставить Корфиний, если есть такая возможность, чтобы сохранить войско. Однако Домиций упустил время для отступления: Цезарь успел взять город в кольцо. По Плутарху, Домиций, осознав свое ужасное положение, потребовал у своего врача яд и выпил его, желая покончить с собой. Но потом он стал сожалеть о своем поспешном поступке, сообразив, что мог попытаться бежать из города или, на худой конец, сдаться Цезарю. Однако врач успокоил его, заверив, что дал ему вместо яда снотворное.
Придя к мысли, что увести из Корфиния все свое войско нет никакой возможности, Домиций решил скрыться из города только в сопровождении нескольких офицеров. Однако о его намерении узнали солдаты. Устроив вечером сходку, они решили, что им нет никакого резона сражаться с Цезарем, если их командиры замыслили спастись бегством. Придя к такому решению, солдаты ночью ворвались в апартаменты Домиция, взяли его под стражу, а к Цезарю послали своих представителей с заявлением, что они готовы открыть ворота и выдать Домиция.
Такой поворот событий был Цезарю на руку, но он не стал торопиться, боясь, как бы его солдаты, вступив в город ночью, не начали его грабить. Цезарь хотел, чтобы его воспринимали не как захватчика, а как вождя, уважающего закон и порядок. Домиций и его советники провели бессонную ночь. Они полагали, что Цезарь, как в свое время Сулла, побежденных не пощадит. Некоторые даже помышляли наложить на себя руки.
Утром, по распоряжению Цезаря, к нему привели сенаторов, военных трибунов и римских всадников. Все они полагали, что пришел их последний час, и потому удивились, когда Цезарь стал разговаривать с ними не как безжалостный обвинитель, а скорее, как строгий отец с провинившимися детьми. Наконец они и вовсе остолбенели, когда услышали, что Цезарь дарует им свободу. Они решили, что Цезарь играет с ними, как кошка с мышкой, но он, заметив их озадаченность, повторил, что всех отпускает, и они при желании даже могут присоединиться к Помпею. Цезарь мог конфисковать в Корфинии деньги, отпущенные Помпеем Домицию для выплаты жалованья солдатам, но он не взял ни сестерция — грабителем он прослыть не хотел. Включив солдат Домиция в свое войско (и отпустив на все четыре стороны их командиров), Цезарь пошел к Брундизию.
Слухи о милосердии Цезаря, как он и предполагал, распространились по всей Италии. Цицерон 1 марта в письме Аттику написал:
Ты видишь, что за человек появился в государстве, сколь деятельный, сколь бдительный, сколь подготовленный? Клянусь, если он никого не казнит и ни у кого ничего не отнимет, то те, кто его чрезвычайно боялись, будут чрезвычайно любить его[47].
Цезарь хотел подойти к Брундизию раньше Помпея, чтобы помешать своему противнику уйти из этого порта в Грецию, но из Неаполя до Брундизия было гораздо ближе, чем из Корфиния, и как ни быстро двигалось войско Цезаря, когда оно подошло к Брундизию, Цезарь увидал на крепостной стене города дозорных Помпея.
Помпей к этому времени отправил в Грецию половину своих солдат, намереваясь, когда корабли вернутся, отплыть в эту страну с другой половиной войска. У Цезаря было всего несколько кораблей, и атаковать город с моря он возможности не имел. Тогда Цезарь решил перекрыть выход из гавани, чтобы помешать Помпею бежать. По его распоряжению, солдаты начали возводить в горловине гавани дамбу, сваливая в воду с противоположных берегов горловины строительный материал. Однако перекрыть дамбой всю горловину возможности не было вследствие большой глубины в ее середине, поэтому в этом глубоком месте солдаты установили плоты в тридцать квадратных футов, соединенные друг с другом и с дамбой. Каждый плот, чтобы его не качало, стоял на четырех якорях, а на каждом четвертом плоту солдаты установили по башне с метательными машинами, чтобы защитить всю конструкцию от неприятельских кораблей.
Помпей тоже не сидел сложа руки. Он захватил стоявшие в гавани местные торговые корабли и также установил на них башни с метательными машинами, чтобы прервать построенное Цезарем заграждение. Началась перестрелка. Ежедневно враждовавшие стороны обстреливали друг друга стрелами, камнями и метательными снарядами.
Несмотря на эти военные действия, Цезарь не отказался от мирных переговоров. Он полагал, что на встрече с Помпеем они смогут прийти к соглашению, не умаляющему власть и достоинство каждого. Цезарь послал к Помпею своего представителя. Вернувшись, тот сообщил, что Помпей отказался встретиться с Цезарем, поскольку оба консула отбыли в Грецию, а у него самого на переговоры нет полномочий.