Цезарь не мог себе позволить сокрушаться по поводу потерь на Адриатике и в Африке, покуда Помпей с немыслимой скоростью наращивает численность своей армии в Греции. Если не выступить как можно скорее, Помпей непременно вторгнется в Италию. На исходе 49 года Цезарь, правда, получил добрую весть: его сторонники в Риме провозгласили Цезаря диктатором. Получив эту официальную должность, Цезарь мог теперь смело приступить к реорганизации государства и действовать решительно. Римляне опасались, что Цезарь, войдя в столицу, может, уподобившись Сулле, заняться расправой со своими политическими противниками. Но Цезарю, который хотя по пути в Брундизий и остановился на одиннадцать дней в столице, было не до сведения счетов с врагами.
В Риме, охваченном распрями, не хватало продуктов питания, финансовая система была подорвана: упало кредитование, прекратилась уплата долгов. Цезарь провел в Риме всего одиннадцать дней, но за это время успел наладить систему управления и расчетов. Прежде всего он провозгласил себя консулом на текущий год, чтобы иметь возможность продолжать войну хотя бы на подобии законного основания. В свои товарищи по должности Цезарь выбрал Публия Сервилия Исавра, некогда сторонника Катона и сына бывшего помощника Цезаря в сражениях с пиратами. После этого он издал вереницу декретов, начав с декрета о распределении зерна голодающему населению. Затем он назначил губернаторов в западные провинции, нумидийского царя Юбу объявил врагом Римского государства за убийство Куриона, возвратил гражданские права детям лиц, объявленных Суллой врагами Рима. Также Цезарь позаботился о своих сторонниках в Цизальпинской Галлии, объявив, что люди, живущие по обоим берегам По, отныне и навсегда признаются римскими гражданами. Оставаясь великим понтификом, Цезарь еще устроил в Риме грандиозный праздник Юпитера, не справлявшийся в предыдущий год из-за политических потрясений; тем самым он предоставил возможность жителям города отрешиться от повседневных забот.
Сторонники Цезаря из числа обедневших всадников и другие обремененные долгами знатные люди предвкушали последний декрет — об аннулировании долгов. Однако вместо того чтобы избавить государство от долгов (и окончательно разрушить и без того едва живую финансовую систему), Цезарь провел вполне разумный закон, который снижал процент по ссудам до довоенного уровня. Кредиторы кричали, что это несправедливо, зато экономике меры Цезаря несомненно пошли на пользу.
Что важнее всего, Цезарь не уподобился Сулле, составлявшему списки своих врагов, подлежавших уничтожению, — не покарал ни одного человека и даже не предал проклятию ни Помпея, ни его окружение. Горожане и враги диктатора в Греции равно были потрясены тем, что он не ищет мести.
Проведя в Риме менее двух недель, Цезарь до крайности удивил как своих сторонников, так и недругов отказом от единоличной власти диктатора и, сознательно подражая Цинциннату, показал, что принял единоличную власть ради того, чтобы сложить ее, когда миссия была выполнена. Он, конечно, не собирался снова вернуться к землепашеству, но, став консулом и имея за спиной многочисленное войско, мог позволить себе красивый жест. Правда, покидая студеным декабрем Рим в направлении Брундизия, Цезарь знал, что лишь немногие верят, будто он вернется сюда живым. За морем его ожидал Помпей.
Глава одиннадцатая ПОМПЕЙ
Если не во всем бывает удача, то на помощь судьбе должна приходить личная энергия.
Цезарь[52]Пока Цезарь в 49 году воевал в Италии, Галлии и Испании, Помпей в Греции собирал боевые силы и в итоге сформировал огромную армию из людей разных национальностей, своим многообразием напоминавшую армию Александра Великого.
Сухопутная армия Помпея состояла из девяти легионов: пять легионов составляли римские граждане, три были набраны в Малой Азии, а один — на Крите и в Македонии. Кроме того, в армию входили многочисленные вспомогательные войска, набранные в Греции, Малой Азии, Сирии, Африке, Галатии и Армении. Эти войска составляли греки, евреи, арабы, галлы, германцы, финикийцы и египтяне. В армию Помпея также входили несколько тысяч стрелков из лука и пращников, выходцев с Крита, а также семь тысяч конников. Кроме того, Помпей ожидал подхода из Сирии еще двух легионов, которыми командовал Квинт Метелл Сципион.