Юлиуса забавляло, как она это говорила. Она смотрела на него по-детски наивно - как на кровавого палача, в чьей власти было решать: рубить или не рубить головы несчастным трирцам. В ее глазах читалась мольба.
- Конечно, Адель, я с тобой абсолютно согласен, - отвечал ей в таком случае Юлиус. - Но все же ты не забывай, зачем мы здесь. Мы должны соблюдать нейтралитет и быть беспристрастными судьями.
После того, как Юлиус согласился с ней по поводу Барбел, Адель даже поцеловала его в щеку. И, хотя он поступил вопреки правилам волшебства, Юлиус решил, что получил равноценную компенсацию!
И, после этого, что бы Юлиус не говорил о правилах, он лукавил. Никакой беспристрастности уже не было. С каждым разом он все больше уступал своей коллеге по волшебному ремеслу и ждал дальнейшей ее благосклонности. Он мог утешать себя тем, что трирцы перестали совершать столь уж серьезные пригрешения.
Перед каждым новым Рождеством Юлиуса начинали мучить воспоминания и мысли. За долгую жизнь он видел многое: и инквизицию, и войны, и борьбу за власть. И в этом чудесном городе на берегу живописной Мозели одни люди убивали других. Он видел, как еще совсем недавно церковные фанатики сжигали людей сотнями на кострах на Рыночной площади, и среди них были и старики, и женщины, и дети. Люди устраивали войны, ненавидели чужаков. А что обычные горожане? Они собирались, чтобы поглазеть, и радовались мучениям несчастных, таких же, как они сами, и не задумывались, что могут оказаться на их месте. Священники покрывали ложь и благословляли все эти мерзости. Где же доброта и совесть горожан этого чудного города? Почему молчали ремесленники и торговцы, видя, как раззоряют их город? В их глазах Юлиус видел не скорбь и жалость, а радость. Юлиус не был злым и не желал ничего плохого этому городу, который из-за древности и красоты называют северным Римом, но как таких людей не наказывать? Что они могли сделать вместе с Адель?
Однажды, во времена инквизиции, Юлиус попытался заступиться за семью знакомого торговца, людей абсолютно мирных и порядочных. Но кто его послушал? Удивительно, как его самого тогда не сожгли. Тогда во время их рождественской игры Адель заплакала. Ей было очень тяжело.
Конечно, это было в прошлом. Вот Адель готова забыть все эти преступления, но разве это не может когда-нибудь снова вернуться? Это как в яблоке: достаточно однажды появиться одной маленькой червоточине, и совсем быстро сгниет весь плод. Люди верят не только в добро, но и в зло. Один злой человек может держать в страхе весь город, если остальные люди не будут ему противостоять. Одни испугаются, другие не заметят, третьи решат, что это их не касается. И один, если не получил отпор от всех, разрушит все. Нет, все правильно, отвечать должны все: и за добро, и за зло.
Адели проще. Она этого не понимает. Она призвана делать добро. Юлиус не был злым волшебником и он по-настоящему горевал когда ему приходилось насылать на трирцев напасти. Он тоже хотел бы всегда быть добрым и радоваться вместе с Адель. Но он считал, что нельзя проходить мимо злых поступков и оставлять их без наказания. Без этого нельзя приучить горожан к доброте. И вообще он считал, что добрым быть легче, чем строгим. Адель с этим не соглашается. А с другой стороны, может тем она и прекрасна, что остается при своем мнении.
В свою очередь, Адель понимала, что Юлиус вовсе не злой, и по своей воле никогда никому бы не причинил зла. Адель, конечно же, заметила, что когда она за кого-то заступалась во время игры, Юлиус всегда ей уступал, хотя и изображал недовольство. Она видела, что он очень любит детей и стариков и очень чувствительно относится к сиротам и одиноким людям. И если бы все зависело от него, в Трире никогда бы не было бедных и несчастных людей.
3
С течением времени Юлиус начал замечать перемены в самой Адели. Он стал подозревать, что перед его приходом Адель вмешивается в жизнь горожан с тем, чтобы помочь им уберечься от возможной кары за их черствость и невнимательность к близким. Началось все с того самого старика Карла. Когда на следующее Рождество они заглянули из своей волшебной чердачной комнатки к нему в дом, у того все было в идеальном порядке. Карл встречал праздник чистый и ухоженный, на его столе были разнообразные угощения. И все бы ничего, но Юлиус совершенно отчетливо разглядел среди прочего большие красные яблоки. Он не подал виду, но его подозрения только усилились.
В последние годы глядя, как Адель совершенно спокойно ведет игру, Юлиус стал предполагать, что она загодя выведывает у знакомых горожан, нет ли в городе одиноких людей, и если такие находятся, то перед встречей с Юлиусом обходит их всех, даря подарки и делая так, чтобы на Рождество их кто-то навестил.