— Советник, вы шутите?
— Беляев, ты мне зубы не заговаривал! Где деньги, что тебе княжна на броненосец принесла?
— Так на броненосец или крейсер? И вообще, ничего она не приносила!
— А она говорит, что приносила!
— Советник, вы кому больше верите — мне или этой падшей женщине?
— Пф… А остальные?
— Что остальные?
— Где деньги, которые принесли остальные женщины?
— Так никого ж не было! Это ж узилище! Темница…
— Пф… А консьержка говорит, что были!
Вот сучка, деньги брала, а глаза не закрывала! И рот теперь тоже!
— Хм… мне повторить вопрос про веру?
— Какую ещё Веру? Тут, что ещё и княгиня Вера Павловна побывать успела⁉ Беляев да ты, ты, ты…
Не, его точно щас удар хватит! Замкнуло дядю. Бывает…
— Ох, советник… Испорченный ты человек! Запомни советник, никакой княгини Веры Павловны в зелёном платье и жемчужном ожерелье здесь сегодня не было! И вчера! Если русскому офицеру не веришь — можешь у своей… этой сучки консьержки на ресепшн спросить!
Павлов дернулся, но спохватился, удержался. Не побежал. Ток головой в воротнике покрутил. Давит, наверное. Жаааалезный дядька! Хотя по глазам было видно — консьержку он теперь лично запытает! «Как не было? Ты чо мне здесь лапшу вешаешь? А зелёное платье? А жемчужное ожерелье⁉ Дуру строишь!!!?»… Держи девочка ответку. Нюансы с платьем — это тебе от меня персональный урок за взятые у меня мани и твой длинный язык! Сплетница, сука!
— Беляев, так что ещё за Вера тут была?
— Никакой не было! Я про вашу веру моему слову или этой наглой женщины говорю!
Помолчали. Точнее это я помолчала, советник же, похоже, скилл терпения качал. Ну никак иначе его дыхательную йогу не объяснить.
— Беляев, вот скажи как у тебя это получается?
— Что именно?
— Вот ты вроде под арестом сидишь, третий день сидишь, а у нас с тобой воз проблем только растет!
— Ну так отпустите… и ваще, каких проблем, советник? У меня проблем кроме устроенного непонятно зачем ареста нет! Даж вон в комнате теперь прибрали! Проблем нет! Проблемы, значит, есть только у вас. Вот…
— Беляев… опустим взбешенных тобою «оленей» в Артуре. Забодают — и Бог с тобой! Это сейчас мелочи. Но вот как ты так умудряешься все с ног на уши поставить, а? Какой-то сраный кавторанг на зачуханой канлодке и три страны друг другу всю ночь ноты шлют! ТРИ! И ещё как минимум две в… в… в прострации!
— Кто?
— А сам не догадываешься?.. — не, я промолчала! Тут главное глазки понаивнее и почестнее сделать! А с доставшейся мне вечно печальной беляевской моськой это ваще пустяк!
— Сволочь ты Беляев! Все разведки на ушах! Бриты, французы и немцы друг другу глотки рвать готовы. Пытаются выяснить кто кого здесь поиметь хотел и найти чей крейсер!
Фи, тож мне истину открыл! Все и всех хотят. И как могут имеют…
— И как, нашли? — оскорбления я решила пропустить пока…
— Беляев! Ты представляешь сколько сейчас только ИХ крейсеров в Жёлтом море⁉
— Много, да?
Советник, вот плеваться у меня в узилище не нужно. Лишнее это! Сучке твоей с ресепшн потом разведенное тобой свинство убирать! За мои деньги между прочим!
— А кто в прострации?
— Издеваешься? Мы и джапы! Да твою… И здесь со своими словечками ты!
Игнорирую очередной наезд. Не, потом припомню, но щас инфоволна интереснее.
— А остальные как?
— Сшасовцы оправдываются.
— Успешно?
Понятно. Не успешно, значит.
— А как в целом?
— Беляев… Ты хоть понимаешь… Да нихрена ты не понимаешь!.. Всего одна заметка про тебя с «Корейцем» и Порт-Артур сошел с ума… Думали, тебя спрятали! Как же! Все равно вылез и статья… вылезла. Вторая — теперь сошел весь мир! Нотами все посольства завалены! Одни за тебя ратуют, другие крови требуют! Мне от Николая уже по поводу тебя три телеграммы с утра пришло! Три! А в Петербурге ещё ночь! С тобой хоть с телеграфа теперь не уходи…
— И чо в них?
Сел на развороченную кровать. Устало так посмотрел на меня. Ню-ню, мне прям жалко стало…
— В одной тебя приказано срочно арестовать. В другой — ни в коем случае не арестовывать, не мешать, не трогать. В третьей — замереть и не дёргаться!
— Последние две зело умно!
— Да ты!.. Да как ты… Ъ⁉ Или на каторгу хочешь?
— Никак нет-с, Ваше высокопревосходительство! Не пристало уважающей себя стране реагировать на какие-то слухи!
— ЭТО С ТОБОЙ СЛУХИ⁉ — вдохнул, выдохнул, — Да ты знаешь, что за твою бестолковую голову после таких слухов джапы по достоверным слухам награду удвоили⁉
— Это, чо? Всего двадцать тыш теперь? Жмоты!
Кажись у так и торчавших у дверей и внаглую гревших уши жандармов я неожиданно стала персональным любимым героем.