— Ты прелестна, девочка моя, — прошептал Гриша ей на ушко.
Его прикосновения были нежными, как шелк, и дарили чувство ни с чем не сравнимого блаженства, о котором, она даже не подозревала.
Он целовал и ласкал её тело до тех пор, пока, каждая её клеточка не исполнилась неизведанного раньше чувства, смутного желания чего-то необыкновенного, и Юля не застонала. Она не могла больше вынести его ласк. Она хотела новых, не испытанных прежде ощущений. Она хотела слиться с ним в единое целое, раствориться в нем. И Григорий сделал это с такой нежностью, о которой девушка даже не подозревала.
Этот опытный мужчина, коварный соблазнитель, у которого женщин было больше, чем она могла себе представить, любил её так, будто она была единственной женщиной на свете. Он погрузил её в волшебную сказку, о которой, она могла только мечтать.
Девушка всем сердцем чувствовала его любовь, чувствовала, как сливаются не только их тела, но и их души. Казалось, время остановилось, и у них впереди, целая вечность, чтобы быть вместе. Мужчина заставил её ощутить эту вечность, затеряться в ней. Это было похоже на волшебный сон.
— Я люблю тебя, девочка моя, моя Юленька, — шептал он ей снова и снова.
Юля открыла глаза.
Глаза его были закрыты, сильные руки дрожали. Он медленно двигался, стараясь доставить ей удовольствие, каждым своим движением.
Она впитывала его в себя взглядом. Она видела, как напряглись жилы на его горле, и как струйками, скатывался пот с его лба. Когда струйка достигла углубления возле ключицы, Юля осторожно прикоснулась к ней языком и почувствовала, как Григорий вздрогнул всем телом…
Его разгоряченные движения, зажгли в ней пожар, и она, инстинктивно подчиняясь заданному ритму, стала приподнимать бедра ему навстречу. Она полностью была в его власти. А он, продолжал вторгаться в её тело, искушая, поддразнивая и, обещая новые наслаждения. Она ждала их, она хотела их получить. Он ускорил темп, проникая все глубже, и Юля застонала.
Но, Вяземский понял, что это не от боли. Девушка наслаждалась им, как живительной влагой. Её тело обмякло, растворившись в нем. И он, обхватив её за плечи, сделал последний рывок, и со стоном упал на неё, ловя ртом воздух.
Такое блаженство, он испытывал впервые. Ни с одной, из своих бесчисленных любовниц, он не испытывал подобного!
— Это было невероятно! — прошептала Юля, медленно приходя в себя. — Так вот она какая — любовь!
В душе у неё наступили покой и умиротворение. Она как будто плыла на мягком, пушистом облаке его нежности.
Григорий посмотрел на неё долгим и пронзительным взглядом. Юля улыбалась, лежа в его объятиях. Её глаза светились счастьем и благодарностью.
— Спасибо! — тихо прошептала она.
— Теперь- ты вся моя, только моя, — тихо ответил он. — Никто не посмеет даже прикоснуться к тебе.! Любимая моя, нежная девочка, — шептал он ей в розовое ушко, — я всегда буду рядом.
Он осыпал её лицо поцелуями, гладил её шелковистую кожу. Он благодарил её, за то наслаждение, которое подарила ему она.
Под его ласковый шепот, Юля уснула, доверчиво, положив ему на плечо свою голову.
Он лежал, боясь пошевелиться, чутко охраняя её сон.
Но, усталость взяла свое и Вяземский заснул, крепким сном счастливого человека.
12
Проснулся он, от звонка мобильника, верещавшего в его спальне.
Он вскочил, и как был, голый, помчался в свою комнату.
Юля даже не пошевелилась.
Он схватил трубку.
— Да!
— Балда! — ответил ему голос Казанцева. — Ты, на часы смотрел?! У нас встреча через два часа в «Евротекстиле»!
Вяземский, мельком глянул на часы, стоявшие на прикроватном столике. Стрелки показывали без пяти одиннадцать.
— Ой, ё!
— Вот именно! Опаздываете, господин президент! Подумайте, какой пример, вы подаете, своим сотрудникам! — ехидно прокомментировал Казанова, и добавил, — что, ночка выдалась жаркой?
— Заткнись! Уже еду! — Григорий швырнул мобильник на кровать и рванул в душ, крича на бегу:
— Юля, просыпайся немедленно! Мы опоздали на работу!
Юля села в постели. Глаза её, все ещё были закрыты. Сон никак не хотел отпускать её. Тело ныло от блаженной истомы.
Она открыла глаза. Из комнаты Вяземского, доносился шум, льющейся из душа воды.