- Откуда мне знать? Скорей всего. Кроме неё в комнате никого не было. Ведь так?
- Ну, конечно! Она была одна.
- Знаешь, Гриша, сдается мне, что у девочки с психикой - совсем беда! Давай, покажем её врачам.
- Никаких врачей!- категорически заявил Вяземский. - Они же упекут её в психушку!
- А может это и к лучшему? Полечат там. Ей лучше станет. Кошмары прекратятся....
- Да пошел ты! Её уже десять лет лечат. И все без толку! Нет. Тут нужен какой-то другой подход.
- А именно?
- Пока не знаю....
Кирилл надолго задумался. Вяземский тоже замолчал.
***
Через полчаса напряженных раздумий, Казанцев поднял голову и окликнул друга.
- Гриша, я тебе сейчас что-то скажу, - произнес Казанова, глядя ему в глаза, - только ты не заводись, пожалуйста, сразу. Хорошо? Я тут подумал....
- Ну! Говори! - потребовал Вяземский.
- Ты ведь знаешь пословицу про клин?
- ??
- Ну, клин клином вышибают....
- К чему ты клонишь? - подозрительно спросил Григорий.
- Понимаешь, девочка любит тебя и доверяет тебе, как никому другому, и , именно ты должен помочь ей.
- Не понимаю. Объясни!
- Она должна понять, должна почувствовать, что мужчина может не только причинять боль, но и нежно любить. Именно ты, должен научить её этому. Научить искусству любви...
- Иными словами, я должен переспать с ней?!- возмутился Вяземский. - Ты с ума сошел?! Да я тебе сейчас ноги переломаю за такое....
- Тихо! Не ори, ради Бога! Юлю разбудишь! И не говори нет, пока не дослушал меня! Я не сказал- переспать. Я сказал - научить её любви. Ты же искусный любовник. Бабы на тебя гроздьями вешаются. Именно такой ей нужен. Который может быть нежным и терпеливым. Ты должен показать ей, что такое настоящая страсть. Должен утопить её в своей нежности. Избавить её от страха!
- Господи, Казанова, ты вообще, соображаешь, о чем ты говоришь?! Она совсем еще ребенок!
- Она женщина, Гриша. Да! Согласен! Совсем ещё юная, неопытная, но женщина! Ей скоро восемнадцать!
- Вот исполнится ей восемнадцать лет, пусть она тогда ищет себе ровесника, и он учит её любви. Он! А не я!
- А ты уверен в том, что её ровесник сможет это сделать? А вдруг, он ещё больше ранит её?! Подумай сам. Что ты умел в 18, и, что знаешь сейчас?! И потом, в себе ты уверен?
- То есть?
- Сможешь ли ты спокойно отдать её в руки другого мужчины? Ты ведь так любишь её?!
- Да, люблю. Но, как сестру. И потом, я об этом не думал. А ты? Ты тоже её любишь!
-Да. Не спорю. Но я отношусь к ней, как своей маленькой подружке. Я могу с ней подурачиться, пошутить, сходить в цирк или на шоу, побаловать её чем-то, но не более того! Это ты, а не я, трясешься над ней, исполняешь все её желания, опекаешь её! Это ты, а не я, помчался через всю Москву, только для того, чтобы проверить, легла ли она спать или до сих пор торчит в Интернете! Ты вообще, относишься к ней как к первоклашке! А она уже выросла, Гриша! А ты хоть раз замечал, как она на тебя смотрит?!
- Нет. Ну, и как?
- А я замечал! Так смотрит влюбленная женщина. Она влюблена в тебя, друг мой. А ты все твердишь, как попугай, она маленькая, она маленькая!
- Что, правда что ли?
- Ты болван, Вяз, если до сих пор не увидел этого! Такое впечатление, что ты носишь не очки, а шоры. Но, это все лирика. Перейдем к тебе. Ты себе представь, на минуточку, что Юльку уводит от тебя другой?! Как ты на это отреагируешь?
Вяземский прикрыл глаза. Мысль о том, что к Юле прикасается другой мужчина, привела его в смятение.
- Ты прав, друг мой,- ответил он Кириллу,- я никогда не смогу смириться с мыслью, что она принадлежит другому!
- Воот! - удовлетворенно протянул Казанова.- Что и требовалось доказать. Сразу же возникает вопрос. Где она сможет научиться любить, если ты не хочешь её никому отдавать? И эти ночные кошмары, будут преследовать её постоянно! Так защити её от них! Сделай так, чтобы они прекратились! Отбери её у призраков прошлого! Покажи ей, как прекрасна любовь! Именно любовь, а не пошлое соитие. Пусть она будет уверена, что рядом с ней сильный, любящий мужчина, защитник. А не человек, который говорит, что готов ради неё на все, а сам, прости за грубость, трахает другую, в соседней спальне!
Так что, все в твоих руках. Или ты прекращаешь свои моральные терзания и учишь её любви, или она, со своими кошмарами, в ближайшем будущем, оказывается в психушке. Выбирай, что тебе ближе. Сделать её своей женщиной, или носить передачки в лечебницу, наблюдая, как она из цветущей девушки, превращается в законченную психопатку!..
Вяземский молчал.
- Ну, ты тут думай. А я, пожалуй, поеду домой. Как хорошо, что сегодня воскресенье! Хоть, высплюсь, по- человечески. Можешь не провожать. Я сам найду дорогу. Кстати, а где твоя домработница?
- Я её уволил,- машинально ответил Григорий,- а новую еще не нашел.
- А! Так ты, хотя бы, сам убери внизу. А то там такой бардак!
- Иди, уже, блюститель порядка!
Казанцев вышел.
Григорий растянулся на кровати и задумался.
Его друг во многом прав! Юле не помогут простые доктора. Вылечить её сможет только любовь! Надо же, оказывается, Юлька влюблена в него! А он и не замечал. Но, заняться с ней любовью! Нет! Он даже думать об этом боялся. Он никогда не сможет решиться на такое! Это выше его сил! А с другой стороны, Юлька вряд ли сможет найти себе парня. С её - то вечными страхами....
С этими мыслями Вяземский уснул.
10
Юля проснулась от ярких солнечных лучей, бьющих ей в глаза, сквозь легкие шторы.
- Гриша, - позвала она и села в постели. Но, ей никто не ответил.
Она спустила ноги с кровати и босиком прошлепала в коридор.
Дверь в спальню Вяземского была приоткрыта. Юля тихонько вошла и остановилась.
Мужчина спал, раскинувшись на кровати. Мощная грудь равномерно вздымалась. Плоский, накачанный живот. Тонкая полоска черных кудрявых волос, уходила под резинку обтягивающих трусов, которые не скрывали, а скорее, подчеркивали массивное утолщение между его узких, но сильных бедер. Длинные, стройные ноги, обвиты красной шелковой простыней, конец которой опускался на пол.