‒ Ты не тряпочка, Юля. Ты человек. Тебя за одну волю к жизни уважать нужно. Не всякий мужик подобное снесёт. Это я тебе точно говорю. Я в Афгане много чего повидал. И героизма и трусости. Человек, он же везде человек. Из мяса да костей сложен. Лёша, в тот день, о котором мы здесь вспомнили, шестнадцать пацанов с поля боя на себе вынес. Шестнадцать душ сохранил. Потом как-то за чаркой выговорился. Мне, говорит, наплевать на клятву Гиппократа. Я сам себе клятву давал, когда в медучилище шёл, а после армии в мединститут. А это совсем другое дело. Когда ты, находясь в смертельной опасности, в ответе за чью-то душу, свою жалеть не нужно. Она уже спасена. Автоматически. Давай супца похлебаем, малыш. У всех нас был трудный день, а у тебя три дня рождения за раз случились. За это событие супчика и бухнёшь.
4.
Дрыщ проснулся с жуткой головной болью. Минут десять его рвало с туалете, потом ещё минут десять он не мог оторваться от трёхлитрового бутылька с огурцами. У крыльца раскатисто подвывал голодный Рэмбо, шёл мелкий снег, засыпая понемногу двор.
‒ Это хорошо, ‒ подумал Дрыщ и слегка пнул лежащего на полу Юзика. ‒ Снегом всё присыплет. Вроде как и не выезжали никуда.
Вытащив из холодильника здоровый мосол, Дрыщ бросил его собаке и, зайдя в гостиную, пнул товарища ещё раз.
‒ Просыпайся, урод. Заблевал тут всё кругом. Предки увидят ‒ голову мне снесут. Тряпка и ведро в ванной. Где Костыль?
‒ А я почём знаю! ‒ Юзик с трудом разлепил глаза и осмотрелся. Я ему не нянька. Ты в порядке?
‒ Сука, кино насмотрелись! Своих речевых штампов не осталось? Как я могу быть в порядке после этого адского вечера? По три пузыря на рыло, тёлку утопили и машину побили.
‒ Не побили, а царапнули слегонца.
‒ Батя за такое слегонца рыло тебе разворотит! Понял?
‒ А нефиг меня пьяного за руль волочь. Я мог и на задке посидеть. Что не так?
‒ Всё не так! Теперь на нас труп висит! Или норм?
‒ А чо, ‒ Юзик с трудом оторвал задницу от пола и, найдя глазами недопитую бутылку водки, со всей дури приложился к горлышку.
‒ Ни чо, урод. У меня совсем другие планы на свою жизнь. Думать нужно.
‒ Да шо ты говоришь? ‒ Юзик отлепил губы от бутылки и кулём упал на диван. ‒ Думать нужно было вчера. Другие планы на свою жизнь. А у меня что, не такие? Заметь, не я девчонку розой от бутылки резал. И не я ей эту розу в письку заталкивал. Я её просто трахнул.
‒ Заткнись! Я был пьян.
‒ А она, Дрыщ, была живая. Кирпичами он срёт тут.
‒ Что ты хочешь сказать? Говори! Чего уж тут.
‒ И скажу. Да, признаю. Идея моя, но убивать девчонку было совсем не обязательно. Погорячились. Сама бы на морозе подохла где-нибудь в лесу. У тебя родак крутой. Перетёр бы с кем нужно, вдруг чего. Если бы вылезло. А то так: и не потрахались как следует и под глухую статью себя подставили. Хотя, не бзди, Дрыщ. Я всё правильно рассчитал. Девуля давно уже на пути к водохранилищу. Я слышал как лёд треснул. На вон бухни и забудь.
‒ Хорошо, забыл, но предупреждаю: в случае чего, я один тащить телегу не буду. Девку с моста вдвоём сбрасывали… Запомни.
‒ Что, кричите, быдлота? ‒ Костыль в одном носке едва не скатился лестницы, хватаясь руками за балясины. ‒ Где мои шмотки? Наверху нет.
‒ В будке у Рэмбо! ‒ Юзик снова приложился к бутылке. ‒ Не знал, что ты зоофил, Костыль. Притом, конченный. Скажи спасибо Дрыщу, что оттащил тебя от кобеля. Сейчас у тебя вместо члена красовалась бы заплатка, если бы врачи успели. Вкурил?
‒ Врёшь, Юзик. Я всё помню.
‒ Всё всё? ‒ Юзик поставил пустую бутылку на журнальный столик и вытер ладонью рот. ‒ А с девкой ты чего сотворил?
‒ С какой девкой? ‒ искренне удивился Костыль. ‒ С той малой крыской, которая тебе с ноги по яйцам ввалила? Ничего я с нею не делал. Я на кухне бухал. Кстати, она где?
‒ Ты на кухне потом добухивал, ‒ Юзик бросил быстрый взгляд на Дрыща и криво улыбнулся. ‒ Ты её за сотку баксов на спор повёз на мост и в реку сбросил. Или тоже не помнишь?
‒ Не гони! ‒ Костыль вмиг отрезвел и вскочил на ноги. ‒ Я же не ты! Мне мокруха с какой стати? Я животинка мирная. В основном. Выпил, трахнулся и спатки.
‒ Следователю это расскажешь, если не пронесёт. А если по правде, то успокойся. Ничего не произошло. Ведь так? И вообще, мне домой нужно. Разбегаемся. Мать сутки без присмотра дома сидит, ‒ Юзик с трудом поднялся с дивана и пошёл в прихожую. Хорошо ведь погуляли, правда? Привет, третьему тысячелетию!
Через минуту, Дрыщ, как бы между делом, подошёл к окну и увидел, как Юзик, достав из конуры Рэмбо брюки Костыля, что-то засунул в задний карман и забросил брюки обратно.