‒ Конечно, ‒ Юлька в уме сосчитала года жизни матери Климашонка и повернула к нему голову. ‒ Мало прожила, ваша мама. Что так, если не секрет?
‒ Тоска. От тоски умерла. Так иногда бывает. Отец утонул, а тело не нашли. Она просто не захотела без него жить. Смысла не видела. Хотя материально и по всем остальным делам я уже к тому времени успел хорошо подняться. Проблем не было. Дважды перевозил её в город и дважды она убегала, доводя меня и охрану до инфарктного состояния. После второго раза понял, что так будет и в третий раз, поэтому просто нанял людей из местных присматривать, среди которых она прожила всю свою жизнь и успокоился. А она взяла и умерла. От тоски по отцу. Вот такая совсем не весёлая история. Вот хочу тебя просить об одной вещи. Я, конечно, письменное распоряжение сделаю, ну а сейчас словами. Хочу просить тебя, в случае если и мне выпадет плохая карта, похоронить меня здесь. На соседнем участке. Оградка уже стоит. На табличке только года и всё. Памятник поставить такой же как у мамы. Антивандальный. Ну и, естественно, хоронить без третьих лиц. Друзей, в кавычках, у меня великое множество, а гадких ублюдков среди них тоже немало. Второй памятник поставь на Мазаевском кладбище. Похороны пышные там же. Это как раз для обиженных друзей и гадких ублюдков. Чтобы было на чём злость согнать. Памятник закажи богатый, с фоткой и большим дурацким уголовным текстом. Ну, тебе подскажут как лучше сделать. Брошенных тел в морге тоже всегда достаточно. Можно договориться. Так как?
‒ У вас же племянница есть...
‒ Есть. Но я, к сожалению, не могу заглянуть Марине в голову. Я не знаю, что там. Не нужно забывать, что они с подругой из баловства лишили человека жизни. Веселясь и под музыку. Это ненормально. Поэтому я прошу тебя. Так складывается, что на сегодняшний день ты единственный мужик в моей команде. Уловила мысль?
‒ Есть что-то, что вас беспокоит?
‒ Ты будешь смеяться... Но таки да. ‒ Климашонок на минуту замолчал и, нагнувшись, поднял с земли кусочек мраморной крошки. Приедем домой, я покажу тебе как добраться до сейфа, в котором находятся все бумаги и завещание. В бункере также стоят и ящики с частью наличных. Всё же надёжнее, чем в банке. Сам у себя воровать не станешь. В случае форсмажора, постарайся не допустить грабежа дома. Он построен моими руками. Я знаю, что и прокуратура подсуетится и браткам захочется споловинить наследство. Желающих хапонуть будет достаточно. Те пара-тройка миллионов, которые лежат на счетах в банках, и которые они обязательно арестуют, пусть будут им на аптеку. Я никогда не хранил все деньги в банках. А значит будет небольшой нежданчик. В прошлом году мы увели у партии Ульяны тридцать миллионов зелёных денег. Это были деньги на революцию. То есть, у голодающих деток ничего не отняли. За год все тридцать лимонов были пропущены через хороших людей в некоторых странах бывшего союза и, практически без потерь, вернулись в евро ко мне. Концы в воду. Географию всей наличности получишь сегодня. И держи вот это, ‒ Климашонок достал из кармана брюк кожаную ключницу. ‒ Это дубликаты от сейфа. Припрячь поглубже. Остальное дома. Когда спустимся в бункер. Ну что, пойдём?
‒ Что-то мне не хорошо, дядя Саша, от таких разговоров, ‒ Юлька поднялась со скамьи и обняла Климашонка. ‒ Аж выпить захотелось.
‒ Приедем и выпьем. А пугаться не следует. Мы все смертны. К сожалению. Просто мне не хочется, чтобы какой-то случайный урод угробил моё дело. Это ведь нормальное желание?
‒ Нормальное, дядя Саша. Но будет лучше, если то, о чём вы только что говорили, случится естественным путём и в очень отдалённой перспективе. А я буду рядом.
Бункер, как его навал дядя Саша, Юльку впечатлил. Чтобы попасть в него, нужно было сначала сложить хитроумно сделанную лестницу, ведущую на второй этаж. Затем открыть кодовый замок на бронированной двери, спуститься вниз по ступеням к вделанному в пол круглому герметичному люку, снятому с подводной лодки. Снова открыть кодовый замок, повернуть колесо, величиной с руль автомобиля, и только тогда можно было поднять массивный люк и спуститься по удобной лестнице в бункер.
‒ Вот это всё, ‒ Александр Юрьевич включил свет и спустился следом за Юлькой в бункер, ‒ начиная с лестницы и заканчивая отделкой бункера своими руками сработал. Сам бункер, часть старинного подземного хода. Ну, я тут всё переоборудовал, обшил стены. Короче говоря ‒ принимай работу, поскольку ты первая, кто это видит.
‒ Фига се, дядь Саша! Это же сколько нужно было потратить сил, чтобы в одиночку проделать такую работу! Подземный ход случайно обнаружили?
‒ Нет. Я этот участок два года окучивал. Никак не хотели продавать местные бонзы. Мол, зона отдыха, то сё. Но бабки, как говорят, и у импотента поднимут. Сори за натурализм. О подземном ходе узнал от отца, а тот от своего отца. От моего деда. Куда ведёт, не знаю. Метров через сто завал из кирпича и земли. Я себе отмерил, сколько мне нужно было, поставил стену и ладушки.
‒ А если кто с той стороны докопается случайно? Вдруг...
‒ Место обрушения я просто забетонировал. Полтора метра бетона. Только там копать никто не станет, поскольку сверху лет пять назад построили бассейн "Нептун". А теперь давай смотреть. Первым делом сейф. Он тоже спрятан. В ящиках наличка. Тридцать лямов госпожи Панасенко. Кое-что из этих денег вложил в институт, но не так много, как ожидалось. Если случится полный атас и сюда доберутся чужаки, сейф уже точно никто искать не станет. Хапанут бабло и все дела. А в нём самое важное, ‒ подойдя к массивному дивану, обитому кожей коричневого цвета, Александр Юрьевич нажал на потайной рычаг позади спинки и легко откатил диван от стены, в которую, как оказалось, и был вмонтирован сейф, ‒ Вот, держи код. ‒ он протянул Юльке солдатский брелок с выбитым номером, ‒ Потренируйся, а я проверю влажность. Не мусор же храним в конце концов... Деньги нужно не только любить, но и заботиться о них. Когда сработает колесо, вставь два ключа и поверни одновременно верхний влево, а нижний ‒ вправо. Ларчик должен открыться.
‒ Получилось, ‒ Юлька открыла тяжёлую дверь сейфа и посмотрела на Климашонка. ‒ Закрывать?
‒ Да. На сегодня всё. С документами завтра с утра займёмся. Там работы на день.
Когда Юлька закрыла сейф, Александр Юрьевич поставил диван на место и пригласил Юльку присесть.
‒ Тут такое дело, малыш, ‒ Климашонок тяжело опустился на диван рядом с Юлькой. ‒ Я долго думал, но решение принял только сегодня. Может так случиться, что придут совсем плохие времена. Ну, вот совсем совсем дно. Мы все заложники этого непростого времени. Ты должна это понимать.
‒ Я понимаю, дядь Саш.
‒ Так вот. Может так случиться, что моё дело рухнет, уплывут в чужие руки предприятия, фирмы, отнимут всё. Такой сценарий тоже может иметь место в нашей цивилизованной стране. Когда выгребут всё до копейки, и эти тридцать лямов тоже, ты спустись сюда, сядь на диван и поищи решение. Здесь. В бункере. Уверен, что оно у тебя появится. И это всё, что я могу тебе сказать. Давай, пойдём наверх. Охрана заждалась, а тебя ещё домой нужно доставить и под роспись передать твоему мужчине, ‒ обняв Юльку за плечи, Климашонок легонько щёлкнул её по носу. ‒ Брелок оставь себе, но код запомни крепко. В том сейфе наше с тобой будущее.
Через три месяца после этого разговора, Александр Юрьевич вместе с охранником Тарасом в один из дней рано утром выехал на автомобиле в Ряжевск, а уже через несколько часов его тело со следами пыток выловили из стылой ещё воды Ревуча в районе села Гатовка. Автомобиль и растерзанное тело Тараса обнаружили в пруду рыболовецкого хозяйства аж под Хромым хутором. В пятидесяти километрах от города.