‒ Обещаю, баб Лиз, ‒ Юлька заморгала ресницами и отвернулась к окну. Я не знала, что у Юры вот такое по жизни. Прости меня, баб Лиз.
‒ Это ты меня прости, девочка, что гружу тут тебя своими проблемами. Но ребята ведь дело говорят. Куда тебе сейчас на улицу? Словно котёнка какого. Грех большой. Не ждут тебя в интернате. Точно не ждут. Да и не спокойно там сейчас будет. Мне Толя на ухо шепнул, что директорша ваша, возможно, замешана в продаже детей. Так что не до тебя там будет. Летом ко мне приедешь, если захочешь. У меня возле дома малины тьма растёт. Куры. Хоть отъешься. Худая вон, как щепочка. Ни попы ни сисек. А ты же местного разлива. У нас всё на своих местах должно быть. Согласна?
‒ Согласна, баб Лиз, ‒ Юлька,улыбаясь, вытерла кулачком слёзы и с видимым удовольствием допила бульон. Про сиськи и про попу это ты правильно сказала. Нужно кормить. Стопудово.
7.
‒ Шамиль Маркович, это ещё что за дела? ‒ директор интерната буквально ворвалась в кабинет начальника областного Департамента образования и науки и, стряхнув снег с песцовой шапки прямо на богатый ковёр, для чего-то посмотрела в окно, отодвинув двумя пальцами тяжёлую штору. ‒ Мы так не договаривались.
‒ Ты о чём, Александра Павловна? Мы разве о чём-то договаривались? Освежи...
‒ У меня ЧП позавчера случилось. Не слышал? Нина Фёдоровна умерла на рабочем, так сказать, месте. А ещё воспитанница пропала.
‒ В курсе. Но я тут каким боком? В столицу доложил, милиция работает. А то, что Нинка опрокинулась, так меньше пить нужно. Развели там у себя, понимаешь, шалман. С детьми работаете, как никак.
‒ Нет никакого шалмана. Хреновые у тебя информаторы, товарищ Суруглаев. Или ты уже господин?
‒ Не хами, Саша! Это ты меня в своей постели можешь за член подёргать, а тут изволь соблюдать субординацию. Я могу узнать, в конце концов, что случилось, кроме тех двух случаев? О чём мы договаривались?
‒ Ладно. Давай с субординацией. Без проблем. Ты знаешь, что прокуратура занимается проверкой усыновлений?
‒ В смысле?
‒ Первого числа у меня был капитан Сомов. В связи с происшествиями, имевшими место. Смертью Нины и исчезновением Юлии Грановской. А ещё он доложил мне, как бы между делом, что прокуратура занимается темой усыновления и обещал обратиться ко мне с официальным запросом. Теперь вопрос: это что такое?
‒ Впервые слышу, ‒ Суруглаев посмотрел на часы, потом на бледную Садовскую. ‒ У меня сейчас окно. До трёх. Поехали к тебе. Там и поговорим. Я действительно не в теме. Выпить дома есть? Моё любимое...
‒ Конечно есть. Чем же ещё одинокая женщина может завлечь женатого мужчину, как не элитным пойлом и исполнением всех его аморальных желаний, о которых его целомудренная жена даже не догадывается?
‒ Можно подумать, что тебе не нравится... ‒ Суруглаев достал из шкафа дорогое пальто, и по селектору попросил секретаря вызвать автомобиль. ‒ Поедем, красотка, кататься, давно я тебя поджидал, ‒ пропел он сочным баритоном и пошёл к выходу. ‒ Разберёмся. Капитаны нередко становятся прапорщиками. Закон сильного работает всегда.
Отдышавшись, Шамиль Маркович, игриво похлопал Александру Павловну по сытому заду и с видимым удовольствием закурил.
‒ Скучная ты с годами становишься, Саша. Энтузиазм пропадать начал. Иногда вспомню, как ты подмахивала ‒ мама дорогая! Порнозвёзды отдыхали...
‒ Так раньше заработки выше были, мой дорогой, ‒ Александра Павловна перевернулась на спину и отняла у любовника сигарету. ‒ Рынок, как бы диктует. Ты в последнее время прижимист стал до противного. В гробу карманов нет. В Италию второй год не зовёшь. Придётся себе купить что-нибудь на берегу, а кобелей в Италии как грязи. Ещё и приплатят. И уж точно никто не заикнётся о том, что ленюсь подмахивать. Заводить нужно, дорогой. Заводить. Просто перетрахнуться ты к своей Саре в спальню ходи. А мне представление извольте показывать. В двух актах. Желательно. А ты после первого замок на входные двери вешаешь... Трусы зачем напялил?
‒ Мне пора. У меня совещание в четыре.
‒ Я понимаю, что когда ты родился, в твоём ауле плохо с водой было. Но сейчас ты не в горах и мыться мочой баранов не нужно. Душ прими. Твоя Сара хоть и курица, но ни разу не дура. Любая женщина чужой запах за километр чует. Запомни, это ковбой горный. Секретаршу зачем поменял? На жопку повёлся? Сейчас у каждой второй такая есть. Все в спортзалы ходят.
‒ Ой, прекрати, ‒ Шамиль Маркович сел на кровати и принялся рассматривать свои кривые ноги. ‒ Девка способная. Три языка знает, в компьютере богиня. Время подстилок прошло, дорогая.
‒ Ну да. Прошло. То-то у тебя от её взгляда подшёрсток на загривке дыбом встал, когда мы выходили. Языки, говоришь, знает? Смотри, у Клинтона практикантка тоже языки знала. Не боишься? Ладно, вижу, что боишься. Давай ближе к нашим баранам. Что такого этот капитан может нарыть? Конкретно.
‒ Да чёрт его знает. Я же не в курсе, какие ему берега прокурор обозначил. Прокурор ‒ человек губернатора. Они вместе к нам пришли. Я из старой команды, но нас особо никто никогда не гнобил. По крупному. Так, по отдельности, если человечек забывал, кто его кормит. А так... Бюджетные потоки у нас неинтересные. Плати дань наверх исправно, сиди на попе ровно и будет тебе счастье. Ты же знаешь. Если конкретное задание капитану дали, адресное, то вполне возможно, что может и навредить. Если проверят через интерпол и прочие организации результаты усыновления детей иностранцами. У нас по документам почти всё нормально. В основном. Есть, конечно, моменты по которым могут возникнуть гнилые вопросы. Особенно по разделению прямых родственников. Сёстры и братья разделяться не должны. Потом вопросы отказа родителей. Но суть не в этом. Тут можно сослаться на неразбериху в законодательной базе и как-то отмазаться. Суть в другом. Некий юрист ‒ журналист Валуев не так давно опубликовал результаты своего расследования по этой теме. Довольно большое количество усыновлённых иностранцами детей или погибли, или просто исчезли. Понимаешь, да? Мы работали через румынскую посредническую фирму. Там всё более-менее чисто. Приезжали потенциальные родители, получали здесь вид на жительство, то-сё. Всё как положено. Дети увозились, но по новым адресам найти некоторых было невозможно по разным причинам. В том числе, исходя из законодательной базы принимающего государства. Конечно, я не отметаю того факта, что незаконное донорство имеет место. Вне всякого сомнения, эта проблема существует. Но нам с тобой особо нечего переживать. Те нарушения, которые были нами допущены, никак не могут быть квалифицированны, как преступный умысел. Мы не в ответе за дела преступников. Да, изымают. Да, в больших количествах. Это общемировая проблема. Со своей стороны, мы пытаемся как-то помочь сиротам состояться в этой жизни, а что происходит потом ‒ не наша головная боль.