Звук, который издал Алексей, идентификации не поддавался. Гремучая смесь из недоумения, обиды, гласных и шипящих. Он рванул майку через голову, и Юлька успела заметить на его бледной груди и животе точно такие же, как на одежде, только розоватые пятна, прежде чем к пятнам прижали мятый футболочный ком и начали тереть, покачивая лохматой головой и морщась. Кофе-то она практически кипятком заливала.
– Н-ну ты, Юля, даешь... Отожгла не по-детски!
– Прости, – пискнула Юлька.
– Не три ты так, дырка будет! – Тетя Лариса сориентировалась быстрее их обоих.
Зашумела краном в своем кабинете и сунула в руки Алексею что-то светлое и мокрое, а пострадавшую майку попыталась забрать. Нелепую майку с огромной, красно-желтой, как вызов царящим вокруг белым халатам и всей больничной общественности, буквой «S».
– Спасибо, – благодарно и немного виновато улыбнулся Алексей.
Так в представлении Юльки тяжелораненые бойцы улыбаются сестрам милосердия, как бы извиняясь за причиненные неудобства, но не давая отпилить себе ногу. Родная все-таки, в хозяйстве пригодится. Вот и Алексей пострадавшую майку не отдал. И осмотреть себя на предмет опасных для жизни повреждений не дал.
– Все цело? – махнув на него рукой, уточнила Лариса Егоровна.
– Жить буду, – чересчур беспечно для человека, которого минуту назад облили кофейным кипятком, сказал Алексей. – Юля, не спите, давайте сюда ваши документы... Юля?
Два карих взгляда, веселый – Алексея и отчасти недоуменный – теткин, вперились в Юльку. Та, оставив наконец в покое злополучную чашку, поспешила сполоснуть руки, неловко вытерла ладони о юбку и схватила документы со стола. Чтобы отдать их, пришлось сократить дистанцию. Макушка под волосами еще сильнее взмокла, руки подрагивали. На Алексея Юлька старалась не смотреть, разве что на его темные джинсы и бывшие когда-то белыми кроссовки.
Кроссовки и впрямь были занятные: истоптавшие немало дорог, с поцарапанными носами, один из которых грозил вот-вот отклеиться, кривыми логотипами, но зато новенькими, ядрено-зелеными, как трава на газонах, шнурками. Чудак-человек! Даже Юльке с ее патологической привязанностью к любимым вещам – кружкам со щербатыми краями, зарядникам с вылезшими проводами или погрызенным в пылу вдохновения карандашам – было бы легче смириться и купить себе новые кроссовки взамен умирающих, чем отдельно приобретать для них шнурки.
Когда Юлькины глаза, повинуясь только им одним понятной логике, все же взобрались по джинсам Алексея на его переносицу, спринтерски миновав голый торс и все остальное по пути, выяснилось, что Юльку тоже разглядывают. Задумчиво так, будто все тайны мира вдруг отпечатались на ее смущенной щекастой физиономии.
«Какие у него длинные ресницы, – подумала Юлька. Но вскормленные сентиментальными романами ассоциации на этом не закончились и понеслись дальше: – А взгляд такой, такой... Взгляд! Как у мудрого ребенка, который все про всех знает...»
– Юля, – тихо и проникновенно позвал «ребенок», – лучше отдайте по-хорошему.
– Ой, – опомнилась Юлька и разжала пальцы.
– Премного благодарен, – сказал Алексей и ушел, как был: с грязной майкой в одной руке и документами в другой. Бумаги он нес бережно, стараясь не помять даже сквозь папку.
Юлька растерянно обернулась к тете Ларисе. Та улыбалась уголками подкрашенных губ.
– Он всегда такой... странный?
– При мне его еще не обливали, но вообще – да, не от мира сего парень. Зато машину водит хорошо и практически не опаздывает.
– Я думала, он меня чем-нибудь треснет, – пробормотала Юлька. – Или хотя бы наорет. Это же дико больно! А он промолчал. Ну, почти. Странный.
– Юль, ты потихоньку собирайся, – пропустила Юлькины умозаключения мимо ушей Лариса Егоровна. Она не любила переливать из пустого в порожнее. – Леша вернется, домой поедем. Хватит на сегодня экстрима. Печать в сейф не забудь убрать и окна закрой.
Тетка вернулась в кабинет, а Юлька, проверив наличие на полу кофейной лужи (лужи не было, все на Алексея ушло), подошла к окну.
Белая «Лада» с наклейкой на заднем стекле аккуратно выруливала со двора. Если за рулем сидел Алексей, то он не только ответственный, но и быстрый. Или это две крайности одной и той же личности? Что-то слишком много она о нем думает...
Уже разобравшись с печатью, выключив компьютер и зажевав пережитый стресс парочкой оставшихся конфет, Юлька достала из ящика папку с телефонными номерами и пролистала ее. Прежняя секретарша, видимо, особо не заморачиваясь конфиденциальностью и экономя стикеры, царапала мобильные и городские номера прямо на полях. «Лешей» там было двое: «Леша провизор» и «Леша Михневич» с кокетливо пририсованным сердечком. Был, правда, и водитель, но водитель Гого Романович. На «Гого Романовича» ее новый знакомый явно не тянул.
Методом нехитрых вычислений Юлька все же остановилась на «Леше Михневиче» и, сама не зная зачем, занесла номер в свою телефонную книгу.
«В жизни все пригодится», – вяло оправдывала свою глупость Юлька.
Роман как-то рассказывал ей, что, зная номер мобильного телефона, можно легко найти все странички, привязанные к этому номеру, в социальных сетях... Нет, она не собирается его искать, добавлять в друзья и тем более писать ему сообщения! Просто в жизни все пригодится. Пригодился же промокод на скидку в «Суши-мире».
А глаза у него все-таки красивые и поворот головы... наверное, гордый. Рыцарь кофейного образа. Чудак-человек с благородным профилем...
Тут на глаза Юльке попался испорченный лист с исходящим письмом в Минздрав, на котором еще оставалось достаточно места, и, выхватив из подставки карандаш, Юлька принялась строчить...