Вокруг сновали мамины веселые гости. Некоторых Юлька знала, но большинство – нет. Лапушка, в отличие от папули, женщина общительная, знакомится легко и непринужденно. Она душа и сердце любой компании. Не ко всякому ведь прилепится такое дурацкое прозвище, и так прилепится, что не отдерешь потом.
– Ты Степу не видела?
Мама легка на помине. Она в шелковом платье, подаренном кем-то из бабушек манто и босиком. Что-то подобное можно увидеть только в ее день рождения.
– Видела где-то там, – неопределенно махнула рукой Юлька.
– Если хочешь домой, езжай с Пермяковыми. Такси во дворе.
Юлька заверила, что еще посидит. Мама поцеловала ее в макушку, заправила за ухо один из буйных Юлькиных локонов и, прежде чем упорхнуть, сказала:
– Много не пей, потом плохо будет.
Юлька прекрасно знала, что в теории может выпить все спиртное, что есть в доме, и мать ей слова поперек не скажет. В этом вся Лапушка с ее уникальной методикой воспитания: [i]«Я же тебе говорила»[/i]. Она не повторяет, не «пилит», не навязывает свое мнение и не стоит над душой. Для этого она слишком занята. Мама говорит однажды, твое дело – запомнить все с первого раза и принять к сведению. Или не принять. Исключение составляет Роман – Ромочка, Ромасик и прочие производные, – но только потому, что его Лапушка видит редко. Гораздо реже, чем Юльку.
Чтобы хоть как-то обосновать свое решение остаться и не уснуть окончательно, Юлька спрятала листок с речью в сумочку и ушла бродить. Недавно отстроенный загородный дом Стефана позволял делать это со вкусом и размахом, но, побродив немного и отвязав себе праздничный гелиевый шарик, Юлька решила выйти на улицу, подышать свежим воздухом и уже здесь дождаться традиционного салюта от дяди Степы, чтобы со спокойной совестью уехать домой.
«Точно, я хотела посмотреть на салют», – вспомнила Юлька.
Голос тети Ларисы она услышала и узнала сразу же. Его трудно было не узнать, как и саму теткину фигуру в светлом пиджаке. В маминой сводной сестре, на Юлькин взгляд, всегда была какая-то непостижимая масштабность, несмотря на более чем скромный рост и относительно скромную должность главного врача одной из городских больниц.
Юлька не любила подслушивать, да и разговор кончился прежде, чем она успела уловить что-то существенное. Тихая неприметная Пелагея – администратор в мамином салоне красоты еще, кажется, со дня его основания; вот уж кто стал бы идеальной парой для Стефана – записала что-то в блокноте, поблагодарила тетю Ларису и убежала обратно в дом. Тетя Лариса достала из кармана пиджака портсигар и зажигалку, но, заметив Юльку, спешно убрала обратно и то, и другое. Она стеснялась своей вредной привычки.
– Я никому не скажу, – привычно пообещала Юлька, чьи отношения с теткой были достаточно доверительными.
Тетя Лариса закурила и посмотрела на звездное небо. Сейчас она меньше всего напоминала строгую начальницу, а тогда, примерно в те времена, когда появилась первая речь для Лапушки, придя за справкой для школы и впервые увидев тетю Ларису в белом халате и на рабочем месте, Юлька даже стала называть ее по имени-отчеству.
– Я уже не знаю, Юлька, как ей объяснить, – сказала тетя Лариса, будто продолжая прерванный разговор. – Нет у меня таких знакомых, которые на коленке чудо сделают, если вы оба вроде как здоровые, а все равно не беременеется. Хотите ребенка – пробуйте, старайтесь. На худой конец, есть ЭКО. Люди вроде небедные...
– Может, еще получится, – предположила Юлька. О затруднениях Пелагеи она мельком услышала от Лапушки, но по старой детской привычке запомнила.
– Может, и получится, – согласилась тетя Лариса.
Они с Юлькиной мамой совершенно разные люди, начиная от цвета волос и заканчивая стилем общения. Тетя Лариса, например, в свободное время любит поговорить в тишине, один на один, а ее чувство прекрасного относительно. Неудивительно, что Лариса Егоровна – единственный «реальный» человек, кому Юлька показала свою писанину. Правда, мнения не услышала до сих пор, а напомнить не решалась...
– Слушай, Юль, а ты не хочешь у меня в приемной посидеть? – вдруг спросила тетя Лариса. – Недолго, с месяц, пока новую секретаршу не найду. Деньги я тебе выплачу.
– А что случилось со старой секретаршей? – полюбопытствовала Юлька.
Предложение было, мягко говоря, неожиданным.
– Ой, – тетка махнула рукой, – даже не спрашивай. Это же Полина. Она каждую неделю из-за всякой ерунды пишет заявление, но на этот раз я сказала: хватит.
– Слушай, я не знаю. Никогда не работала секретаршей.
– Там нет ничего сложного, – заверила тетя Лариса. – Факсом пользоваться умеешь? Ну ничего, научишься. Я тебе на месте все объясню и покажу. В понедельник, с восьми. Суббота выходной. Договорились?
Юлька посмотрела на небо, на воздушный шарик в своей руке, обернулась к светящимся окнам и подумала: «Это ж во сколько надо будет вставать?». Но вслух сказала:
– Почему бы и нет?