Юмор начала XX века
Предисловие
Что такое юмор и почему он развился как популярный жанр в русской литературе начала ХХ века? Ведь если освидетельствовать чуть более ранний период, то мы практически не найдем у нас писателей — юмористов. Гоголь писал беспощадную сатиру. Салтыков — Щедрин «злобствовал». Островский усмехался. Чехов, пожалуй, стал первым настоящим русским юмористом, но жил он уже в ту самую, темную «предгрозовую» эпоху, которая и породила так называемый русский юмор. И вообще, юмор был основным элементом его творений в основном в ранних произведениях, а со временем писатель становился все более грустен…
У Альбера Камю есть очень серьезное и точное определение юмора: «доберитесь до самого дна пропасти отчаяния, и если вы попробуете копнуть еще ниже, то найдёте там юмор». Юмор приобретает значимость и влияние на умы миллионов «во времена великих перемен», когда старый мир начинает осыпаться и рушиться; а когда уж он развалился окончательно, то юмор становится единственным спасением для человеческого сознания. Видимо, таким образом можно попытаться объяснить бурный расцвет юмора в русской прозе начала ХХ века.
По старой традиции юмор делят на «юмор характеров» и «юмор положений». Первый тип — это Диккенс и Гоголь, второй — Джером и Аверченко (хотя очень условно). Представляется, что эта классификация в большей степени относится все‑таки к английскому юмору. Дело в том, что в русской юмористической литературе начала ХХ века обыгрывалось одновременно и то и другое, причем не просто положение персонажа вытекало из его характера, но и сам характер формировался обстоятельствами, иногда фантастическими — и тем не менее, вполне узнаваемыми. Не говоря уже о юморе абсурда, который возник только в ХХ веке, на фоне Первой мировой войны…
Видимо, в этом состоит основное отличие английского юмора от русского. В России с юмором не шутят. Юмор для читателя есть попросту такая же необходимая порция здравого смысла в наплыве жизненного абсурда, как и глоток спирта для водителя в заглохшем на зимней дороге грузовике. Где уж тут разбираться в «сортах вин»!
Хотя, если исследовать вопрос подробно, спирт тоже бывает разного качества. И русская юмористическая литература выявила со временем лучшие имена.
В этом сборнике представлены самые яркие представители русского литературного юмора малых форм первой половины ХХ века. Это Тэффи (Надежда Лохвицкая), Аркадий Аверченко, Исаак Бабель и Даниил Хармс (Ювачёв). Так получилось, что они жили в эпоху больших перемен. Их положение в предреволюционном и послереволюционном русском обществе было поразительно различным, как и их творения.
Тэффи родилась в 1872 году в достаточно обеспеченной семье профессора криминалистики. Росла она в атмосфере благожелательности и иронии. Отец был автором многих книг и остроумцем, а его юмористическое отношение к довольно мрачной своей профессии, вероятно, сформировало такое же отношение к жизни у его детей. Петербургская жизнь предоставляла Надежде Лохвицкой все возможности для праздных светских развлечений. Однако уже в шестнадцатилетнем возрасте Надежда начала писать стихи и рассылать их по журналам, но широкую известность она обрела вместе с принятием псевдонима «Тэффи» в 1901 году. Кстати, псевдоним, по заверениям самой писательницы, берет начало вовсе не от киплинговской сказки и девочки Тэффи, «придумавшей письменность». Близкую к истине историю этого события можно, вероятно, почерпнуть в рассказе «Псевдоним».
К этому моменту писательница уже родила двух дочерей, развелась с мужем и была открыта для творческого совершенствования. В последующие десять лет выходит двухтомный сборник ее «Юмористических рассказов», в 1912 году — книга «И стало так», в 1913 — «Карусель» и «Восемь миниатюр».
Писательская судьба Тэффи, казалось бы, складывалась вполне успешно. Даже накануне тезоименитства (300–летия дома Романовых в 1913 году) сам император Николай II, выбирая персоналии литераторов для участия в «приуроченном» литературном сборнике, остановился на Тэффи. В течение почти десяти лет Тэффи принимала участие в создании и подготовке журнала «Сатирикон». Наверно, именно тогда, в предреволюционные годы, ее популярность у русских читателей достигает максимума. Великий Бунин говорил: «Эти рассказы написаны здорово, просто, с большим остроумием, наблюдательностью и чудесной насмешливостью».
Проза Тэффи и вправду поражает своей точностью, насмешливым рационализмом и рефлексией. До Тэффи женщины в России так не писали. Пожалуй, вслед за Зинаидой Гиппиус, Тэффи стала одной из первых настоящих русских писательниц ХХ века.