и, эту веру от всех не тая,
твёрдо шагаю
по Коммунистической,
вторя:
– Читайте,
завидуйте,
я… [3]
Не повторю
«Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ…»
М.Ю. Лермонтов
«Прощай, немытая Россия!» —
воскликнул Лермонтов с тоской.
Мели снега,
дожди месили
полей распахнутый покой;
от горя бабы голосили,
священник пел за упокой…
Текла история рекой,
года и беды пересилив.
Скажи, страна:
под небом синим
ты вечно будешь ли —
ТАКОЙ?..
Мне так непросто молвить: «Да», —
но снова вижу, как когда-то:
дворцы сановников – и хаты,
вокруг – рабы и господа.
Ужель и мне теперь дрожать,
боясь всевидящего глаза,
и от гонителей бежать
за горы древнего Кавказа?
Я – сын Урала!
Здесь мой дом,
на стыке Запада с Востоком!
И Лермонтову я с восторгом
хочу сказать в стихах о том.
Я тоже, как и он, ЛЮБЛЮ
Отчизну «странною любовью».
Но никакой бедой и болью
свою любовь – не оскорблю.
И как ни трудно иногда,
а мой язык сказать не в силе,
вслед за поэтом сквозь года:
«Привет, немытая Россия…»
РОССИЯ мне —
ЧИСТА всегда!
Русский смех
Широка Россия,
как душа!
И светла,
как песня по-над лугом.
Всем была бы сердцу хороша,
если бы не груз её недугов.
Мчатся годы, убыстряя бег,
будто с нами затевая прятки.
А на землю сыплются, как снег,
чьё-то зло,
грехи
и недостатки.
Всюду жадность,
пьянство и обман —
всеми правят
низменные страсти.
Ни в одной из близлежащих стран
не найти
столько ворья
при власти!
Хорошо, что есть на свете —
СМЕХ,
и сатирик трудится,
как дворник,
чтобы мир,
где грех лежит,
как снег,
подмести,
как свой любимый дворик.
Хорошо, что в русской стороне
есть поэты,
что над злом смеются.
Столько лет они, как на войне,
заточив перо,
с грехами бьются!
В том ряду —
великий Салтыков,
и Крылов,
и Гоголь с Михалковым…
Ну, а мир наш – и сейчас таков,
как он был описан Салтыковым.
Всюду те же жадность и обман,
те же грязь
и низменные страсти,
а в законах —
темень и туман,
чтоб скрывать в них
преступленья власти.
Бесконечен этот вечный бой,
он победы
не сулит для лиры.
Но тот бой —
становится судьбой
для того,
кто выбрал путь сатиры.
Не с того ль не замечает власть,
как злодеи
расхищают блага,
чтоб вовеки
не перевелась
на Руси
сатириков ватага?
Только ей не нужно их – живых,
и она, точно бесправных смердов,
убивает равнодушьем их,
чтоб потом —
прославить их…
ПОСМЕРТНО.
Разговор с богами
Стою на вершине Олимпа.
Один.
Не я здесь хозяин.
Не я господин.
Вон кресло великого Зевса,
а ниже —
вход в бездну разверзся.
Я лишь поклониться взобрался сюда
от имени тех,
кто уже никогда
не смогут к Олимпу приехать,
растаяв в веках,
словно эхо…
Чтоб мысли свои в суете не забыть,
я всё повторял их в дороге.
Мне даже с людьми нелегко говорить,
а здесь предо мною ведь —
боги!
– Итак, —
обратившись лицом на зарю,
я начал, —
простите за дерзость,
но не от себя я сейчас говорю,
а от стариков и младенцев —
от ваших потомков,
что, словно во мгле,
живут, разрываясь на части.
Вы стали легендою.
А на Земле —
не стало ни правды,
ни счастья.
Вы слышите грохот?
То вовсе не гром,
а взрывы ракет и снарядов.
То – зло,
беспощадно воюя с добром,
весь мир уподобило аду.
Когда вы исчезли с Олимпа,
то в мир
явились, страшнее драконов,
посланники тьмы,
что устроили пир
на прахе вчерашних законов.
Они сеют смерть по Земле,
сеют страх,
чтоб съесть нефтеносные страны.
Они утопили планету в кострах
конфликтов и войн непрестанных.
А те, кто собрал миллиардов мешки
и мог бы весь свет осчастливить —
на мир через чёрные смотрят очки,
чтоб горя людского не видеть.
Банкир к должникам своим неумолим,
его не упросишь словами…
Ну кто из богатых взойдёт на Олимп,
чтоб шею склонить перед вами?
А вот пересечь океаны, спеша,
и, как на закланье, покорно
склониться главой
перед банками США —
такое для них не зазорно!..
Но я не к банкирам пришёл.
Мне от вас
хотелось услышать ответы,
пока в моём сердце не погас
и не дошагал я до Леты.
Скажите мне, боги Олимпа, скорей,
когда будет Рай на планете?
И станут ли люди – добрее зверей,