Он уселся в кресло. Надо было продумать дальнейшую линию поиска. Внизу суетились маленькие фигурки. Потом они пропали. Спиркин думал. Внезапно он хлопнул себя по лбу и тут же стартовал с Марса.
«Шляпа! – выругал он себя. – Вот шляпа!»
Он удовлетворительно перенес перегрузки и перешел к состоянию невесомости. Вскоре в иллюминаторе показалась Земля. Спиркин прилепился к стеклу и стал смотреть на родную планету. Из Европы торчал посадочный ориентир труба авторемонтного завода. Спиркин напряг зрение, и ему показалось, что там, на заводском дворе, в огромной куче железного хлама, вспыхнул золотой лучик. Спиркин улыбнулся и, мурлыкая «Я люблю тебя, жизнь...», устремил корабль мимо каких-то звезд и галактик к своей сияющей цели.
1975
Голос
Тот день начинался как обычно.
Валюшин проснулся, полежал, глядя в потолок, потом сел и зевнул. Из кухни слышалось шипение – супруга готовила завтрак. Валюшин встал, натянул брюки, пошел в ванную. Побрившись, он направился к кухне, чтобы сказать супруге: «Скорей, а то я из-за тебя каждый день опаздываю!» Валюшин открыл рот и...
– Товарищи! – раздалось в кухне. – Работники нашего предприятия единодушно поддерживают почин пекарей кондитерской фабрики – работать только без опозданий.
Звук шел из Валюшина.
– Сделай потише! – не оборачиваясь, сказала супруга. – Весь дом разбудишь.
Валюшин хотел сказать, что это не радио, но внутри него что-то всколыхнулось, и изо рта вылетело:
– Растет радиотрансляционная сеть города. Разнообразными стали передачи, ширится их тематика...
Испуганно уставившись на жену, Валюшин замолк. Жена посмотрела на него.
– Гриша, – сказала она, – если ты это из-за того, что мама говорит, что с ремонтом можно подождать, так постыдился бы!
Валюшин хотел возразить, но почувствовал, как внутри опять что-то заколыхалось, и скорее закрыл рот ладонью.
Молча пережевав завтрак, Валюшин вышел на улицу. Подошедший автобус вывел его из задумчивости. Валюшин проник внутрь и был сжат до половины естественного объема. Кто-то уверенно встал ему на ногу. Валюшин попытался повернуться, чтобы сказать этому хаму пару ласковых.
– Товарищи! – выскочило из него. – Мы, пассажиры автобусного маршрута номер пять, как и пассажиры других маршрутов, испытываем чувство горячей благодарности к работникам автобусного управления. День ото дня улучшается работа транспорта, на карте города появляются новые маршруты...
В автобусе стало очень тихо. Даже дизель перестал чихать. Валюшин с ужасом вслушивался в прыгающие из него слова.
– Достигнутые успехи не пришли сами собой, – звенело в автобусе. – Это плод кропотливой работы...
Вырвавшись на воздух, Валюшин постоял, тяжело дыша, и решил сказать что-нибудь для проверки самому себе. Сначала он попытался ругнуться. Попытка удалась. Он сделал еще несколько успешных попыток и заторопился на службу, решив сегодня говорить только в случае крайней необходимости и, если будет время, забежать в медпункт.
Валюшину удалось молча проработать до обеда. Затем его позвали к начальнику отдела.
– Как дела с проектом? – спросил начальник. Валюшин насупился.
– Тут такое дело, – сказал начальник, – я у тебя Голубеву хочу забрать. Группа Змеевича зашивается.
Валюшин хотел стукнуть кулаком по столу и высказать все, что он думает об этой практике постоянной перетасовки сотрудников и о Змеевиче лично и что если заберут Голубеву, то он сорвет, к чертям, все сроки и вообще снимает с себя ответственность.
Валюшин стукнул кулаком по столу и услыхал свой победный голос:
– Трудящиеся моей группы, как и весь отдел, испытывают чувство небывалого подъема. Энтузиазм, вызванный переводом сотрудника Голубевой в группу товарища Змеевича, является надежной гарантией выполнения и перевыполнения моей группой плановых заданий, которые...
– Постой! – сказал встревоженный начальник. – Это все, конечно, правильно, но...
– Нельзя стоять на месте! – выскочило из Валюшина. – Надо беречь каждый час, каждую минуту. Включившись в поход за экономию рабочего времени, наша группа...
– Перестаньте паясничать! – обозлился начальник. – Скажите Голубевой, пусть подключается к Змеевичу. Идите!
С красными пятнами на лице Валюшин сел на свое место. Сослуживцы подходили с какими-то вопросами, но Валюшин, сжав зубы, молчал.
Перед тем как пойти в медпункт, Валюшин написал про то, что с ним произошло, на листке бумаги.
– Раздевайтесь, – прочитав листок, строго предложила Валюшину девушка в белом халате, с переброшенными через шею резиновыми трубочками.
Валюшин оголил торс. Девушка довольно ловко сунула себе в уши концы трубочек и приложила к животу Валюшина холодный кружок стетоскопа. По окончании прослушивания она потребовала, чтобы Валюшин открыл рот и сказал «а».
– А-а-а-а, – осторожно сказал Валюшин.
– Бюллетеня не дам, – категорически объявила девушка. – Нёбо чистое.
Валюшин пришел в ярость. «Какое, к чертям, нёбо?! – хотел он закричать. – Какой ты, к черту, врач!»
– Невиданных успехов добилась медицина! – рявкнул он вместо этого. Полностью побеждены такие болезни, как чума, брюшной тиф, сибирская язва...
Далее шедший из Валюшина голос отметил прогресс в лечении наследственных заболеваний, после чего перешел к вирусологии. Объявив, что прежде в горных районах Алтая вообще не было врачей, а теперь их там больше, чем в странах Бенилюкса, Валюшин выскочил из кабинета в коридор и из коридора – на улицу...
Последнее в тот день выступление Валюшина состоялось в гастрономе, где он покупал с горя «маленькую», а его голос произносил яркую речь о достижениях антиалкогольной пропаганды. Люди, стоявшие у прилавка, посмотрели на Валюшина с уважением и позволили взять без очереди.
Валюшин пришел домой поздно. Он долго ворочался в постели, а в голове его ворочались тяжелые мысли...
На следующий день Валюшин написал заявление и явился в милицию.
– Кого подозреваете? – спросил лейтенант, изучив заявление. – Может, над вами подшутил кто-нибудь?
Со слезами на глазах Валюшин рассказал лейтенанту о росте преступности в странах капитала, помянул недобрым словом торговлю наркотиками, заклеймил индустрию игорного бизнеса, после чего забрал заявление и ушел.
После этого Валюшина повели на прием к светилу.
Светило скрупулезно обследовало Валюшина, изучило данные анализов, посопело и задумалось.
«Ни черта мы, медики, не знаем, – подумало светило, – ведь ничего я у него не нахожу. Ну что ему сказать?»
И светило вздохнуло и сказало:
– Применяемая нами методика лечения неврозов дает в большинстве случаев положительные результаты. Разрабатываются новые препараты, все шире применяются электронная техника и радиоактивные изотопы. Статистика убедительно доказывает...
Валюшин сидел и слушал.
1974
Мне тут сказали: «Вы, знаете, стали какой-то злой. Вот раньше вы добрее были, и сатира у вас была добрая, и юмор. А теперь все это не такое доброе. Нехорошо как-то получается, товарищ».
Действительно, нехорошо. Сам чувствую. И поэтому пишу добрый рассказ. Все герои тут будут добрые. И конец жизнеутверждающий.
Начать с того мужика. Он мало того что добрый был. Он еще был жутко везучий. Потому что вообще-то он уже замерзать стал. Он возле троллейбусной остановки в снегу лежал, и его уже слегка припорошило. Ну, люди, конечно, видели, но, конечно, внимания не обращали, потому что думали – лежит, ну и лежит. Суббота.
Но он все-таки жутко везучий был, потому что, на его счастье, мимо одна старушка шла. Она была добрая. Но только очень сгорбленная. И благодаря этому она услыхала, что тот мужик стонет.
Она ему ласково и говорит:
– Ну что, сынок, веселился?
А он ей говорит:
– Сердце у меня. Вызовите «скорую», пожалуйста.
Вот слово «пожалуйста» старушку так ошеломило, что она перекрестилась и попятилась.
И тут – опять-таки на счастье этого мужика – мимо шли два добрых энтузиаста, которым всегда до всего есть дело.
И они старушке говорят:
– Что, бабка, он к тебе пристает? Она им говорит:
– Он мне «пожалуйста» сказал. Они тоже удивились.