— Да что ты привязалась? Наемся еще, успею, — сердито ответил я матери и бросил на мешок деревянную ложку. «Как это она не понимает — тут Андрей пришел, а она со своим супом лезет».
Васька о чем-то сговаривался с Андрейкой. Он то и дело подмигивал мне и косился на дверь. Сперва я не понимал Васькиных сигналов. Но потом догадался. Как только мать отвернулась, я незаметно, со ступеньки на ступеньку, добрался до верха лестницы и выскочил на улицу вместе с Андреем и Васькой.
Первый раз за четыре дня я вышел на улицу, От резкого свежего воздуха защекотало в носу.
После тесного, душного погреба даже наш казенный двор показался мне просторным.
— Ну, ребята, смотри теперь в оба! — сказал Андрей. — Пройдем по Железнодорожной, по Воинской, оттуда в поле, а там видно будет. Если спросят — молчите… Отвечаю я.
На воинской платформе валялись трупы лошадей, деревянные ящики, бочки, цинковые банки. По железнодорожным путям были разбросаны четырехугольные тюки сена и грязные больничные бинты.
Васька, оглянувшись, схватил с земли обойму с патронами и сунул в карман. Андрей выковырнул палкой из грязи капсюль от бомбы.
— Брось его, — сердито сказал я Андрею. — Ведь он хлопнуть может.
— Дурной, зачем бросать? Соберем побольше — пригодятся.
Андрей соскреб ногтем грязь с капсюля, старательно протер его в пятерне и сунул к себе за пазуху.
— Пусть берет на свою голову! — сказал Васька и вдруг отскочил от Андрея в сторону. — Пусть берет! Вон Ванька тоже нашел, только не такой, а длинный, из красной меди. Пришел домой и положил на плиту. А отец его в это время ведра чинил. А капсюль этот как долбанет, аж вода из кастрюли шарахнулась, чертям тошно стало. Отцу ни за что пальцы поцарапало.
— Ну, и понимаете все вы, как я погляжу. Что я, не знаю, как с капсюлем обращаться?
— Стреляет он, вот что, — пробурчал Васька.
По Воинской улице мы вышли в степь. Под ногами хрустел хворост, трещал мусор.
В небольшой грязной яме мы увидели труп. Раздетый распухший человек лежал на земле лицом кверху. По щекам его и по лбу ползали мухи. Правая рука была отброшена наотмашь в сторону, а левая скрючена на груди, и казалось, что пожелтевший мертвец держался за грудь, как будто прижимал что-то к своему сердцу. В темные волосы его набилась серо-зеленая пыль. Череп был раздроблен.
У Васьки затряслись губы. Да и мне страшно стало. Ноги стянуло судорогой, как в холодной воде.
— Дух от него какой тяжелый, — тихо сказал Андрей прерывающимся голосом. — Видно, шрапнелью его хватило.
— Видно, шрапнелью, — повторил я.
— А кто его раздел? — спросил Васька.
— Известно кто — шкуринцы, — сказал Андрей. — Красноармеец это. Товарищ.
Мы молча постояли несколько минут. Потом Андрей осторожно пошел дальше, мы за ним. Шли и оглядывались.
— А интересно, как это оно получается? — говорил Андрей. — Один идет за красных, другой за белых. За красных ясно почему идут, а вот за белых… Гришка, как думаешь, почему казаки за белых пошли, а?
— Да не схотели за красных.
— Тоже придумал — не схотели, — сказал Андрей. — Какой им интерес за красных идти? У них земли-то сколько! Вот они за буржуев и тянут. У Хаустовых во дворе и молотилки, и косилки, и пчел по шестьдесят колодок — что ты думаешь, пойдут они за большевиков?
— А почему же Степан Замураев за белых пошел? — сказал Васька. — Он ведь деповский рабочий. У него ни земли, ни пчел.
— Так он… Так он по своей воле, — неуверенно ответил Андрей и, посмотрев на меня, сказал: — Кто его знает, почему он к белым пошел… Может, он у белых выпытать чего хочет?
Мы сбежали на дно воронки, развороченной снарядом, и уселись на рыхлую землю.
— Я слыхал, что у красных организации такие есть, — сказал Андрей, ковырнув сапогом ком земли. — Они что хочешь сделают… Никого не боятся.
— А ты откуда это знаешь? — спросил Васька.
— Знаю. Дядя Саббутин говорил. Он говорил, что у большевиков существует такая коммунистическая партия. Она-то и есть самая боевая.
— Не видал я ее чего-то, — сказал Васька. — Большевиков видал и красноармейцев боевых видал, а коммунистическую партию — не приходилось.
— Ты что же, Васька, Саббутина не видал? Ведь дядя Саббутин и есть коммунист.
— Да что ты? — удивился Васька.
— Ну да… А как вы думаете, ребята, может, и нам организовать такую коммунистическую партию или отряд, что ли? Чтоб он боевой был.
— Отряд? — сказал Васька. — Это дело. Станцию заберем, пакгауз…
— Погоди забирать, — перебил Андрей. — Еще и оружия нету. Вот разыщем винтовок, патронов, разнесем по домам…